Читать «Среди свидетелей прошлого» онлайн - страница 8

В волоколамском Иосифовом монастыре известный русский археограф, издатель древних документов Строев обнаружил архив. «Архив помещался в башне, где в окнах не было рам. Снег покрывал на пол-аршина кучу книг и столбцов, наваленных без разбора, и я рылся в ней, как в развалинах Геркуланума. Этому шесть лет; следовательно, снег шесть раз покрывал сии рукописи и столько же на них таял: теперь, вероятно, осталась ржавая гниль».

Уничтожали архивы мыши, снега, пыль, вода, пожары и… чиновники. Чиновники были стихийным бедствием «на законном основании». Они уничтожали «по распоряжению свыше».

Архивных помещений было мало. Документов и чиновников — много. Чиновникам не очень хотелось оберегать архивы. У них была другая забота — как бы что-нибудь прибавить к своему жалованью за счет архивов!

Практика архивного дела помогала этому. Чтобы разместить новые документы, уничтожались старые. В 1845 году для освобождения помещений архивов разрешено было отбирать к уничтожению материалы, пролежавшие в архивах свыше 10 лет.

В 1847 году было «отобрано» 30 тысяч «единиц хранения». А ведь «единица хранения» — это не один документ! Обычно это несколько или ряд документов, связанных друг с другом общностью содержания. Через пять лет, в 1852 году, отобрали и уничтожили уже 68 тысяч «единиц хранения»!

Согласно особым правилам разрешалось продавать «несекретные материалы»… на бумагу для оберток! Доход от продажи шел для «наградных» чиновникам. И, конечно, те уж старались. В Пскове продали архив казенной палаты, где хранился миллион единиц хранения. В Витебске архив распродавали «на пуды». И продали ни много, ни мало — тысячу пудов! Нижний Новгород не хотел отставать и продал 30 возов документов приказчикам «под рыбу».

Ученые пытались бороться с этим варварством. Но они бессильны были что-либо изменить.

Один из крупнейших архивистов России XIX века, Самоквасов, безнадежно резюмировал, что уничтожение архивов будет продолжаться и впредь, так как «волею судеб архивное дело в губерниях вручено 150–200 „ученым“ в лице чиновников, исправников, безграмотных попов, „отставных козы барабанщиков“ и недорослей».

Теперь пора пригласить читателя на Большую Пироговскую улицу в Москве. Там расположились несколько самых крупных советских архивов и Главное архивное управление при Совете Министров СССР.

Огромные 10—12-этажные здания щурятся на оживленные улицы узкими вертикальными разрезами чуть подслеповатых окон. Внешне эти здания мало отличаются от тысяч подобных. Разве что этими окнами. Окна необычные. Снаружи сквозь них ничего не видно, но свет в помещение они, конечно, пропускают. Дело, разумеется, не в любопытных взглядах прохожих. Да и с тротуара не заглянешь, скажем, на десятый этаж. Свет — враг документов, враг бумаги. И его допускают в архивные хранилища в ограниченном количестве и в рассеянном состоянии.

Здесь невозможны «дождевые пробития» и чуть ли не на каждом шагу встречаются пожарные краны, висят красные тушки огнетушителей. Кстати сказать, в архивах собраны все технические новинки по борьбе с огнем.