Читать «Спящее золото» онлайн - страница 31

День выдался пасмурный, солнце не показывалось, ветер шевелил верхушки вереска, как будто кто-то невидимый бродил вокруг и все время норовил оказаться за спиной. И во всей долине, открытой во все стороны, не виднелось ничего живого.

Приблизившись к кургану, братья спешились и первым делом развели костер. Жаркое пляшущее пламя подбодрило их, и они с удовольствием протягивали руки к огню. Скъёльд отцепил от пояса коровий рог, плотно обвязанный куском кожи, снял покрышку и высыпал в огонь какие-то сушеные травы. Их дала ему мать, ничего не объясняя другим детям: Скъёльд был ее любимцем. Гейр успел заметить там и серовато-сизые листья полыни, и сушеные иголочки можжевельника, и волчец-чертополох, и еще какие-то мелкие темно-зеленые веточки, которых он не знал. «Рагна-Гейда наверняка знает!» — подумал он и вздохнул. Сестра тоже просилась ехать с ними, но Скъёльд сразу отрезал, что раскапывание курганов — дело не для женщин. Он все еще сердился на нее за тот пир.

Горящие травы вспыхивали в огне ослепительно золотыми искрами и мгновенно гасли. Скъёльд бормотал что-то, прикрывая рот ладонями. Все это было так необычно и тревожно, что даже Ярнир поутих и на его длинном простоватом лице появилось непривычно серьезное выражение. Поистине могучее заклинание дала Скъёльду мать, если оно сумело хоть ненадолго усмирить Ярнира!

Гейр вглядывался в костер, наблюдая, как огонь ловит на лету легкие листики и веточки и мгновенно делает их золотыми, съедает и роняет черные хлопья пепла. И вдруг ему померещилось в огне что-то живое: языки пламени на миг приняли очертания лисицы. Лукавая треугольная мордочка с настороженно стоячими ушами глянула из пламени прямо на Гейра, и в ее золотых глазах сверкнуло что-то неуловимо знакомое. Гейр вздрогнул, не зная, то ли отшатнуться, то ли податься ближе. А лисица исчезла, и снова перед ним был неровный трепет огненных языков. Только и всего. Померещилось.

Костер прогорел, и Скъёльд велел братьям выгрести золу.

— Теперь нужно с трех сторон осыпать этой золой склоны кургана! — сказал он. — Тогда онничего нам не сделает.

Скъёльд показал на курган — называть имя мертвеца вблизи его обиталища было нельзя. Гейр и Ярнир дружно кивнули. Подавать голос как-то не хотелось. Даже Гейр, успевший к восемнадцати годам сходить не в один поход и побывать не в одной битве, даже Ярнир, который в двадцать три года был чувствителен, как каменный жернов, ощущали холодное неудобство в душе. И даже самим себе не хотели признаться, что это неудобство называется постыдным словом страх.

Набрав по мешочку еще горячей золы, три брата стали с разных сторон подниматься на курган, старательно рассеивая золу вокруг себя. Каждый шаг делался с тревогой: Гейру мерещилось, что они ступают по скорлупе исполинского яйца, которая в любое мгновение может треснуть и выпустить наружу дракона. Если не кого-нибудь еще похуже. Зола с тихим шорохом падала в вереск и пропадала, будто ее и не было. И холодная тревога не проходила — серая пыль сгоревших трав казалась не слишком-то надежной защитой.