Читать «Спецкор. Любовь и тигры» онлайн - страница 118

— Подожди! — крикнул ему Глеб, — да стой ты, ублюдок. Мне надо у нее выяснить…

Давление ремня, о который мои пальцы, будто обретшие самостоятельную волю, ломали ногти, слегка ослабло, позволив сделать такой желанный вдох.

— Не тяни, — в бесстрастном голосе, бросившем эти два коротких слова, ощущалось холодное равнодушие. Словно проговорила это сама смерть. Близкая и неотвратимая.

Как в тумане вспомнились слова Рыси: ‘Он кого хошь голыми руками задушит!’. Мне стало смешно, но хрип, вырвавшийся из горла, мало походил на смех.

Глеб, сильно побледневший, стоял прямо передо мной:

— Кому ты говорила про охранника и маркировку? — резко спросил он. Он никогда не говорил со мной таким тоном, и это еще больше показало, что надеяться мне не на что. ‘Господи, как жалко маму!’ — пробилась мысль через какое-то спасительное отупение. И еще думала, как глупо всё, и какая же я дура, что не послушалась Рысь.

— Ты будешь говорить, или нет? — крикнул Глеб, и вдруг с силой ударил меня по лицу. Всего лишь пощечина, но из глаз посыпались искры и на глаза навернулись слёзы от боли. Только бы не унижаться, только бы не позволить себе умолять!!!

Я упрямо смотрела ему в глаза, надеясь вызвать хоть что-то человеческое, чтобы он сам передумал, ведь это же тот Глеб, что подсаживал меня маленькую на Сайгона, и бормотал смешные ласковые прозвища…

Не верила, всё же не верила, что он позволит меня убить. Они просто пугают! Конечно. Сейчас всё закончится, и я пообещаю им всё, что захотят. Пусть только отпустят!

— Сука! Какая же ты стерва! — с ненавистью выпалил Глеб мне в лицо, — да ты знаешь, что я спал с твоей матерью! Она б…ь еще круче тебя, и ты бы стала такой же дрянью! Я сделаю миру одолжение!

А дальше пошли такие ругательства, каких мне и слышать еще не приходилось.

Наверное, он не понимал, что говорит. Ну не может же это быть правдой. Что я сделала, чтобы меня так ненавидеть?

Зацепившись посильнее за ремень, я со всей силы, на какую была способна, врезала ему ногой в промежность. За маму!

Не попала, конечно, давящий на горло ремень позволял дышать словно через соломинку для коктейля, и перед глазами плясали черные мушки. Да, ждал подвоха гад и успел заслонится коленом, потому носок ботинка попал в бедро, зато второй ногой от всей души двинула по подъему стопы. Это тоже очень больно.

За что и была тут же наказана.

Прыгая на одной ноге, моя девичья любовь прошипела:

— Заканчивай!

Ремень медленно затягивался, кровь почему-то прилила к щекам, а рот наполнился слюной. Но ещё страшнее смерти отчего-то показалась картина, увиденная как бы со стороны — я сама с черным лицом и вываленным языком на фоне окружающей травы и цветочков. Черные мушки уже соткались в некоторое подобие савана, закрывающего все перед глазами, когда сознание добила последняя мысль — зря я отказалась сбегать с девчонками в кустики, ведь повешенные…

Ужас предстоящего посмертного позора, а может, просто инстинкт, заставили тело сопротивляться, самостоятельно размахивая руками и ногами, в попытке хоть до чего-то дотянутся и отстрочить неизбежное.