Читать «Спасибо, что вы были» онлайн - страница 31

Яша и Дима молчали, не зная что сказать.

Я только одно знал: надо жить дальше. Об этом каждый день и говорил Кате, Яше. Они, вроде, слушали и соглашались, но уходили всё дальше и дальше. Мы перестали общаться. Потому что учёба, работа, дом. Всё новое и всё по-другому.

И жили – Яша всё больше времени проводил на работе у районного депутата; Дима начал учиться, и учёба захлестнула его полностью, так, что времени оставалось только с институтскими после пар где-нибудь посидеть часик-другой; и Катя училась, совмещая учёбу с работой, на улицу выходила теперь она только, чтобы выгулять собаку, которую подарила ей на день рождения мама.

И лишь по временам каждый из них вспоминал о прошедшем, и оно казалось таким далёким, будто его и не было, а если и было, то с кем-то другим, не с ними. Ведь когда-то я называл Яшу лучшим другом. А теперь даже не знаю, где он, что он… Недавно видел Катю, и мне она показалась, если честно, какой-то пустой и глупенькой. Я смотрел на неё и не понимал, за что я мог любить эту неряшливую, взлохмаченную девочку с потрескавшимися ногтями. Мы больше не общаемся. Может, вот что называется – «мы переросли наши отношения»? Похоже, мы безвозвратно повзрослели. Похоже, нам пришлось пройти через всё это, чтобы стать взрослыми.

Мы все обещались встретиться, навестить вместе школу, но всё было как-то не до этого. Помню ту осенью, в Москве было очень холодно и зима то и дело случалась.

Следующий день после похорон – день студёный: холодятся улицы, дома и жители. А на следующий день – первый снегопад, порывистый поначалу, но затем неуверенный и тихий.

И сегодня выпал снег такой же, опять встали на всю ночь МКАД, ТТК и Садовое. И снова коммунальщики, готовившиеся к выпадению месячной нормы осадков в один вечер на протяжении всей весны, лета и осени, развели руками и сказали: «Делаем всё, что в наших силах. Весь автопарк задействован!»

А я, чертыхаясь, ехал в душном метро на учёбу, работу и обратно – домой. Под вечер стало морозно, так, что пар изо рта и зубы стучат, я вышел из перехода и увидел свинцовое, засыпающее небо, в котором кое-где в густо-золотых разломах последние минуты догорало солнце. Усталое за лето, солнце не грело, а просто светило, но светило ярко, обещая: обязательно следующим летом будет жара, чтобы никакой кондиционер не помог, чтобы бабушка, сидящая с вязаньем у метро и продающая кофты по 150 рублей за штуку, вздохнула тяжело: «Спасу нет от этой жары…»

Ветер хлестнул по лицу, и щёки покраснели. Холодно для октября очень. Когда автобус, везущий меня домой, поднялся на горку и остановился у дома Ежа, я увидел окна его комнаты, и мне сразу вспомнилось, как мы вместе шли после дня рождения Яши, как я сел в автобус, посмотрел вслед Ежу и подумал, какой он всё-таки странный. Сейчас в этой комнате темно и никого нет. И деда нет. Почему вдруг об деде подумалось? Не знаю. Но мне почему-то хочется улыбнуться и сказать спасибо. Спасибо, что вы были. Было тогда и хорошее, и плохое.

В первом классе, помню, снегопад начался часов в одиннадцать, на улице потемнело внезапно, замолчало всё, и так же внезапно – повалило. После пятого урока все выбежали на улицу играть в снежки. И Яша был там, и Ёж, и Катя, и я. Я увидел свинцовое небо и густо-золотые разломы от солнца на нём. Такое же, как сейчас: счастливое и обещающее. Почему-то улыбнулся, улыбнулся этому небу и всему тому, что было, и тому, кто – был.