Читать «Спасибо! Посвящается тем, кто изменил наши жизни (сборник)» онлайн - страница 68

– Здравствуйте, Марина Николаевна. – Я вежливо улыбнулась.

– Ларочка! – Она схватила мои руки в свои, тепло пожала. – Как же я рада тебя видеть! Ну, как ты? Что?

– Учусь на ром-герме.

– Да-да, я слышала, что ты пошла по моим стопам.

«По вашим? Ах да! Вы же тоже оканчивали ром-герм. А я и забыла». Хорошо, что эти дурацкие слова не прозвучали вслух. А Марина Николаевна продолжала расспрашивать:

– Как учеба? А кто научный руководитель?

– Виноградов.

– Венедикт Степанович?

– Да, завкафедрой.

– И у меня он был. А практика какая-то есть?

– Летом ездила в Испанию с детдомовскими детишками.

– Ну, надо же! И меня Виноградов отправлял. Подумать только! Все, как у меня!

Я недоверчиво слушала. Передо мной стояла почти старая тетка (думаю, ей тогда было, стыдно признаться, лет тридцать пять) и рассуждала о том, что моя настоящая жизнь похожа на ту, которая была у нее лет, наверное, сто назад. Моя наставница воодушевленно продолжала:

– Я так за тебя рада. А как там наши?

Именно так она и сказала: «Наши», имея в виду моих одноклассников – ее первых учеников. Но разве могла я тогда уловить всю значимость этого простого местоимения, которое так ясно и лаконично характеризовало Марину Николаевну. Мы вылетели из гнезда, оперились и думать забыли о своем наставнике, а она всегда о нас помнила. Мы были ее детьми, ее первенцами, мы навсегда остались «своими» – теми восьмиклассниками, к которым она впервые в жизни вошла в класс.

Я рассказала о том, кто как и где учится, спросила, пользуется ли популярностью факультатив, и на этом мы распрощались лет примерно на семь. Потом виделись мельком в школе. Я заходила зачем-то, а Марина Николаевна все еще преподавала дополнительный испанский язык. Несколько пятиминутных разговоров без подробностей:

– Как жизнь? Что нового?

– Вышла замуж. Работаю переводчиком. А вы?

– А я здесь. Без школы теперь никуда. Вот в летний лагерь с детьми ездили в Салоу. Так приятно было снова оказаться в Испании.

– А я в Испании часто в командировках бываю.

– Молодец! Я так за тебя рада!

И вновь это произносится с такой теплотой и искренностью, как будто говорит она не с девочкой, которую учила когда-то там много лет назад, а с очень близким и важным для нее человеком. Но разве я об этом думала? Разве предполагала, что такие люди, как Марина Николаевна, окружающие всех и каждого своим теплом и заботой, болеющие и радеющие за всех со всей возможной искренностью – огромная редкость, и знакомство с ними надо ценить, а отношения поддерживать. Ни в одной командировке не возникла у меня мысль купить ей сувенир. Ни на один День учителя не появилось желание прийти к ней с букетом цветов. Я не считаю себя неблагодарным человеком, скорее, наоборот. Я думаю, происходило это потому, что моя учительница была из того времени, когда нам еще невдомек ощутить себя по-настоящему благодарными и обязанными учителям. Но жизнь все-таки позволила мне осознать это в полной мере.