Читать «Спартанский лев» онлайн - страница 47

Эта особенность во внешнем облике жителей сразу бросилась в глаза Симониду, едва он приехал в Спарту. Обычно, покидая пределы Лакедемона, спартанцы отращивали усы, чтобы внешне не отличаться от прочих эллинов, которые повсеместно перестали следовать архаической моде, не допускавшей ношение усов в сочетании с бородой. Если борода издревле ассоциировалась у эллинов с мудростью и мужественностью её владельца, то усы воспринимались как нечто несоответствующее возвышенному образу свободного и благородного человека. Эллины давно заметили, что во всех варварских племенах, будь то в Азии или Европе, мужская часть населения отращивает длинные усы и очень гордится ими. Потому-то, дабы подчеркнуть своё отличие от варваров даже во внешнем облике, эллины на заре своей истории отказались от ношения усов.

Ныне, когда чужой мир уже не казался обитателям Греции скопищем диких и кровожадных людей, когда греки почерпнули немало полезного для себя от презираемых ранее варваров, изменилось и их отношение к существующим некогда запретам. Во времена Симонида во всех государствах Греции даже убелённые сединами старцы, живущие по заветам предков, не брили усов, следуя новой установившейся моде. Спарта оставалась последним архаическим островком, где ношение усов было запрещено законом, спартанцы и поныне считали себя выше варваров, причём до такой степени, что всякое сходство с ними считали оскорбительным.

Эфоры, принимая власть, первым делом объявляли войну илотам и отдавали через глашатая приказ всем гражданам Лакедемона сбрить усы, как бы малы те ни были.

Всё это Симонид узнал от Мегистия, который тоже брил усы, поскольку жить среди спартанцев и не подчиняться их законам было невозможно. Он хотел добиться гражданства в Лакедемоне для себя и своего сына.

С древних времён спартанцы сохранили и обычай носить длинные волосы. Спартанский законодатель Ликург полагал, что пышная шевелюра к лицу всякому воину. Красивых длинные волосы делают ещё красивее, безобразных ещё безобразнее, говорил Ликург.

Это утверждение древнего законодателя Симонид не мог не вспомнить, глядя на Леонида и его брата. И тому, и другому очень были к лицу длинные волосы, придавая облику каждого неповторимую красоту. Если в правильности черт Клеомброта, в его открытой улыбке, блестящих голубых глазах было что-то от прекрасного Аполлона, сына Зевса, то в чертах Леонида, прямом гордом носе, сильной шее и твёрдом взгляде нельзя было не видеть сходство с Аресом, богом войны.

Симониду казалось порой, что он беседует не с обычными живыми людьми, а с ожившими статуями богов, которые совсем недавно ему довелось повидать в Коринфе в мастерской одного известного ваятеля. Этот скульптор создавал статуи богов из мрамора и бронзы, облачёнными в старинные архаические одежды, с архаическими причёсками и без усов.

Боги не могут меняться как люди, ибо эллинские боги вряд ли позаимствуют у варварских богов стиль причёсок или покрой одежд, рассуждал коринфский ваятель, поклонник старины. Он восхищался Спартой, где, по его мнению, живут истинные эллины, не испорченные чуждыми веяниями.