Читать «Союз нерушимый: Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт» онлайн - страница 896
Владислав Олегович Савин
А кто там бьет по бортам левой колонны? Ракурс странный – наших там быть не должно!
Ни фига себе – одна из «пантер», прячась за подбитыми и развернув башню, лупит по своим! И попадает! Что там за коммунист-антифашист нарисовался?
И тут появляются наши штурмовики. Три десятка – целый полк. И «яки» сверху. Приказываю авианаводчику – пусть обработают за дальним гребнем, на поле перед нами мы и сами справимся. И начался для самураев содом, гоморра и страшный суд, вместе взятые! Там еще позади пехота их подходила, кому в машинах места не нашлось, тоже попала под раздачу! В общем, сожгли танковую дивизию со всем приданым, ко всем чертям!
А когда все кончилось, та самая «пантера» выползла на дорогу, башня назад повернута, на антенне белая тряпка. Сдается самурай? Приказываю – не стрелять, если только не попробует пушку на нас повернуть.
Переваливает японец через наши траншеи и оказывается прямо перед наведенным стволом КВ. Останавливается, и открывается люк не командира, а мехвода, и вылезает фигура с белой тряпкой в руке. Я приказываю привести пленного к себе на КП – и вижу не японскую, а вполне европейскую морду.
– Их бин майор Фогель. Разделяю убеждения «свободной Германии» и служил в сорок втором под началом генерала Роммеля! Был насильно принужден желтомордыми макаками воевать против Красной Армии. Желаю быть полезным новому фатерлянду и СССР.
– Не врет: в танке там весь остальной экипаж, мертвые, он их всех перестрелял, – говорит Азаров, протягивая мне маленький плоский браунинг, – и своих хозяев он пожег не меньше десятка.
– Герой! – отвечаю я. – Как грабить, то рад стараться, а как против силы, так в кусты? Интересно, что бы он пел, если бы это японцы на нас наступали? Тьфу, смотреть противно! Допросите его, что он знает о силах, расположении и планах противника. И в плен его, в тыл – что еще с ним делать?
Еще помню, уже когда мы шли вперед, по той самой дороге, мимо горелой японской техники. На броне разбитого танка, стоящего на самой обочине, так что всем проезжающим было видно, кто-то написал:
«Это вам за тот Мукден, суки самурайские!»
И ниже:
«Деды, спите спокойно. Мы за вас отомстили – и добавим еще!»
Это был подлинный марш смерти.
Знаю, что гайдзины успели назвать так то, что было на Батаане, три года назад. Не задумываясь, что те, кто шли тогда – уже были мертвы. Потому что нельзя назвать живым того, кто сдался врагу не по воле сюзерена, а по собственной трусости, чтобы спасти свою жизнь. Но жизнь капитулировавшего труса – стоит меньше, чем пыль под ногами!
И разве трус, пусть с лучшим оружием и в лучшей броне – достойнее настоящего воина? Но что делать, если врагов неисчислимо много, – а в твоем войске далеко не все мастера? Выжившие в Гиринской бойне рассказывали, это было как бросание куриных яиц в каменную стену. Наши танковые дивизии, главная ударная сила Квантунской армии, погибли, не сумев потеснить русских даже на шаг! И не было сомнения, что повторная атака привела бы к полному истреблению того, что еще уцелело! Встать в оборону, не спасет – после того, как половина наших войск погибла в приграничных укрепрайонах, мощных рубежах, которые Япония строила четырнадцать лет – теперь же предстояло развернуть фронт в открытом поле, а русские же, по словам моего начальника штаба, «только размялись и вошли во вкус»!
