Читать «Союз нерушимый: Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт» онлайн - страница 24

Мы увидели пустырь, огороженный проволокой. Не было ни бараков, ни палаток, ни даже тентов от дождя и солнца – а лишь подобие очень мелких нор, вырытых буквально голыми руками. Недавно прошел дождь, и эти углубления были залиты водой, вся территория за колючкой превратилась в болото. Пленные, одетые в грязные лохмотья, сидели и лежали на голой земле, иногда прямо в лужах, как свиньи. Впрочем, формально они числились даже не военнопленными, а «разоруженными силами неприятеля», специально придуманным особым классом заключенных, на который не распространялась Женевская Конвенция, их даже можно было не кормить.

– Скоты, – сказал британский капитан, комендант лагеря, лично нас сопровождавший, – видели бы вы, что происходит, когда мы вываливаем за ворота очистки и объедки с кухни – так и жрут прямо с земли. Зато от жажды страдать не будут: в лужах воды достаточно. Ну, а кто сдохнет, они сами же и закапывают прямо на месте, чтобы не распространял заразу. По мне, все бы вымерли, мир ничего не потеряет. Это хорошо, что вы их всех забираете – парни устали уже вдыхать эту вонь.

Комендант был чисто выбрит, от него пахло одеколоном, но все равно он брезгливо морщил нос. Попробуйте собрать вместе несколько тысяч бомжей – запах будет валить с ног метров за сто. Этих существ за колючкой было, как сказал англичанин, четыре тысячи двести пять, когда их туда загнали, как раз в День Победы, полторы недели назад. Теперь их пересчитают лишь завтра, на выходе из ворот. Разность даст число умерших, закопанных там – а после вырастет трава, и датчане пригонят коров (остров издавна служил пастбищем для скота жителей соседнего острова Амагер). Ну, а я совершенно не правозащитник, чтобы ужасаться судьбе «несчастных узников» – как раз для таких в УК (уже в измененной нами реальности) совсем недавно была введена статья для граждан СССР, с оружием воевавших против нас в составе вражеской армии или иных военизированных формирований (как полицаи, на временно оккупированной территории), «сталинский четвертной», двадцать пять лет без права амнистии. Освобождались лишь те, кто состояли в рядах партизан и подполья, «или иным способом доказали свою верность советской власти». Так что мне совершенно не жаль было этих бывших людей, которые сами сделали выбор предать Родину в такой войне.