Читать «Союз нерушимый: Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт» онлайн - страница 207

Вот не было ни гроша, да вдруг алтын! Возвращаемся мы на базу, в горком, а там нас встречают уже! На подступах какие-то солдаты окопы роют, а внутри все знакомые лица! «Петр Егорыч, какими судьбами? Привет, Булыга, и ты тут?» И еще двое серьезных мужиков, тоже с оптикой – вторая снайперская пара. Ей-богу, я после такого командование зауважал – передали, значит, куда надо, мою заявку из СМЕРШ Пятой Воздушной, а там рассмотрели и дали делу ход. Еще вчера я говорил, что нам снайперов в огневую поддержку не хватает. Вот только надо что-то для ночной работы – придется нам делиться, хотя бы Пилютину выделю винторез. И незнакомый капитан, с петлицами ВДВ, докладывает – рота прибыла для обороны штаба, девяносто восемь человек при десяти пулеметах и еще шесть «рысей». А это, я скажу – вещь! Кто не знает – примерный аналог «шмеля» из конца века. Тяжелый реактивный гранатомет на сошках, в боекомплекте выстрелы и кумулятивные противотанковые, и осколочные противопехотные, и дымовые, если надо оперативно завесу поставить, и самая новинка – термобарические, по фугасному действию все ж не дотягивают до гаубичного снаряда сто двадцать два миллиметра, как «шмель», но вполне сопоставимо. В общем, артиллерия переднего края. Теперь с бандерами будет совсем другой разговор!

– Стреляли, – отвечает Петр Егорыч Пилютин, лучший снайпер Ленфронта и участник охоты на фюрера, на мой вопрос, какими судьбами.

«Белое солнце пустыни» вышло на экраны здесь еще в прошлом году. И слова Саида стали уже крылатыми, особенно среди снайперов. Стреляли – если мы, то значит, тут есть в кого, враг обнаружен, ну а если в нас, так тем более надо кого-то укоротить. А Петр Егорыч был флегматиком и долгих речей не любил.

– Ну, ты даешь, Булыга, рюкзак у тебя еще тяжелее, чем тогда в Нарвике. Как ты его поднимаешь, даже с твоим ростом?

– Так там лишка нет, старшой, – отвечает Пров Булыгин (а «пила» у него уже сержантская), – и опыт такой, что лучше попотеть, тем более в тылу, чем в деле чего-то позарез нужного не окажется. Осторожно – оптика у меня там.

Снайперские стволы с оптикой пока остаются в РККА (все еще часто называют так Советскую армию, причем не только в разговоре, но и в документах иногда) дефицитом. Это при том, что на «калаши» перевооружили практически всю строевую пехоту действующей армии – лишь в тылу еще и трехлинейки встречаются у бойцов. А снайперок не хватает, хотя запустили в производство и аналог СВД, и СВ-У, и даже что-то похожее на винторез, но последние два типа идут исключительно осназу. А армейские «старшие стрелки» в отделении или взводе нередко бегают с обычным «калашом», и вся разница – это боевая задача: на поле боя в первую очередь выцеливать офицеров – да снайперский доппаек (сушеная черника). Ну, и, конечно, перспектива: хорошо себя показал – перевод в снайперы настоящие. И трофейные немецкие «98к» с оптикой встречаются не только у «старших стрелков» (тут если добыл – то не отдаст ни за какие коврижки, с полного одобрения командира), но и у снайперов. Хорошая машинка, бой точный, патроны достать на фронте не проблема. И оптические мосинки еще вовсю в ходу (в нашей истории были в армии до шестидесятых), и «светки» (а вот эти с появлением СВД стали быстро с передовой исчезать – все ж меткость заметно хуже). Но СВД заслуженно считалась у знающих людей лучшим инструментов и в двухтысячных (именно таким, с которым марш-бросок по местности, и неделя в дальнем рейде – а не тем, что к огневому рубежу с комфортом приехал, из футляра достал, выстрелил, и назад убрал, пылинки сдув, и не дай бог уронят). И по тому, что у Пилютина с Булыгой на двоих было: тяжеленная «фузея» калибра двенадцать-семь (ПТР с оптикой, прошибает и легкую броню) и две СВД, и еще «калаш», – было видно, что люди это очень уважаемые и заслуженные (три единицы из перечисленного тащил на себе Булыгин, у Петра Егорыча, ростом ниже его на две головы, была лишь одна винтовка). И у второй пары вижу: у одного тоже СВД, у второго мосин, но с густыми насечками на прикладе.