Читать «Социализм и капитализм в России» онлайн - страница 42

Эта кампания носила все же не столь острый и массовый характер, как выступления против Ленина и ленинизма, хотя она и затронула все главные составные части марксизма. Под сомнение ставились философская концепция марксизма – материалистическая диалектика, а также важнейшие положения исторического материализма. Очень много критических замечаний высказывалось по поводу марксистской политической экономии. Однако острие критики было направлено против учения Маркса и Энгельса об исторической роли пролетариата, о диктатуре пролетариата и о социализме.

Журнал «Вопросы истории КПСС» открыл на своих страницах дискуссию «Нужен ли сегодня К. Маркс?». Журнал «Общественные науки» ввел с весны 1990 г. рубрику: «Переживет ли марксизм перестройку?». В новосибирском журнале «ЭКО» заголовки были более определенными: «Снимем шляпу Маркса с нашей головы». Литературный критик Ю. Буртин и ректор Историко-архивного института Ю. Афанасьев называли марксизм «деспотической и антигуманной утопией». Ответственный работник ЦК КПСС и автор апологетических книг о социализме А. С. Ципко писал теперь о марксизме как об изначально порочной теории общественного развития, «порождении экспансионистской европейской культуры». Экономист Лариса Пияшева призывала советских теоретиков последовать примеру западных социал-демократов и вырвать свой марксистский корень. Очень трудно было найти в этой полемической кампании элементы научной дискуссии. Не та была атмосфера полемики, не те были цели, преследуемые нашими доморощенными антимарксистами, как справедливо писали И. Выгодский и Н. Федоровский.

«Дискуссия, развернувшаяся вокруг марксизма, выступает чаше всего в наши дни как фактор политической, а не научной жизни. Политический же спор развивается по своим жестким правилам, многие из которых науке абсолютно противопоказаны. Особенно, если он ведется в условиях низкой политической культуры, характерной для идейной борьбы, развернувшейся в нашей стране. В обстановке митинговой стихии, преобладающей как на улицах и площадях, так и на заседаниях представительных учреждений, при известной озлобленности и элементах массовой истерии, не только при неумении, но и нежелании слышать оппонента, обоснованность научных доводов и добросовестность в их использовании часто теряют свою весомость и слабо воспринимаются аудиторией. На первый план выдвигаются не логика, а броскость и запоминаемость аргументов и способность воздействовать не на разум, а на эмоции».