Читать «Социализм и капитализм в России» онлайн - страница 32

Это не означало, однако, отказа от их политической диктатуры. Ленин опасался, что либерализация экономической политики большевиков приведет к значительному усилению влияния тех «мелкобуржуазных» партий, программу которых большевики теперь взяли на вооружение. Поэтому либерализация в экономике не сопровождалась демократизацией. Даже внутри партии были решительно запрещены образовавшиеся здесь ранее группы и фракции. Ленин гневно отклонил предложение одного из участников рабочей оппозиции Гаврилы Мясникова о расширении в стране свободы печати – «от анархистов до монархистов». Под разными предлогами деятельность партий меньшевиков и эсеров была снова запрещена и эти партии были исключены из Советов. Федор Дан, а также другие лидеры меньшевиков были высланы из Советской России. Лидеры правых эсеров, которые находились в пределах досягаемости ГПУ, были арестованы и против них начался основанный на фальсификациях судебный процесс. Лидеры партии эсеров были приговорены к расстрелу, но смертную казнь заменили десятью годами заключения. Протесты против этой судебной инсценировки охватили тогда социалистов всего мира. Партия левых эсеров, напротив, оценила новую экономическую политику как предательство большевиками интересов мировой революции, как сдачу революционных позиций. Под давлением карательных органов левые эсеры фактически прекратили в 1921 году политическую деятельность. Никаких решений о роспуске партии, однако, не принималось.

От членов ЦК партии левых эсеров не имелось и разного рада отречений и покаяний, на которые часто шли видные деятели других партий от меньшевика Андрея Вышинского до правого эсера Ивана Майского. Легальная деятельность для всех политических партий, кроме РКП(б), оказалась в условиях НЭПа невозможной. Ленин санкционировал в 1922 году высылку из Советской России большого числа ученых-гуманитариев. Большая группа выдающихся философов была отправлена из Петрограда и Москвы на «философском пароходе». Поездом из Петрограда поехали на Запад экономисты и историки. Были высланы также юристы и литераторы, кооператоры и агрономы, врачи и финансисты. Эта крайне масштабная акция охватила не только Москву и Петроград, но Киев и Казань, Калугу и Новгород, Одессу и Тверь, Харьков и Ялту, Саратов и Гомель. В документах ГПУ акция получила кодовое наименование «Операция», и для ее оперативного руководства была создана специальная комиссия Политбюро ЦК РКП(б) во главе с Л. Каменевым. В нее вошли также заместитель Дзержинского Иосиф Уншлихт и начальник Секретного отдела ГПУ И. Решетов.

В одной из «установочных» записок Ф. Дзержинского членам комиссии и органам ГПУ на местах говорилось: «Директивы Владимира Ильича. Совершенно секретно. Продолжайте неуклонно высылку активной антисоветской интеллигенции (и меньшевиков в первую очередь) за границу. Тщательно составить списки, проверяя их и обязуя наших литераторов давать отзывы. Распределять между ними всю литературу. Составить списки враждебных нам кооператоров. Подвергнуть проверке всех участников сборников “Мысль” и “Задруга”. Верно. Ф. Дзержинский». По настоянию Ленина смертная казнь была предусмотрена и во многих статьях первого советского Уголовного кодекса, касающихся политических, а не уголовных деяний. Уголовно наказуемой становилась теперь всякая «антисоветская» деятельность. При этом Ленин писал наркому юстиции Д. Курскому: «т. Курский… Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас. Формулировать надо как можно шире, ибо только революционное правосознание и революционная совесть поставят условия применения на деле, более или менее широкого». Примеров того, куда могла завести суд и следствие «революционная совесть», можно приводить очень много. Не зарекался Ленин и от возможного применения насилия в отношении широких слоев мелкой буржуазии. Уже после X съезда РКП(б) он призывал большевиков «не жалеть диктаторских приемов для того, чтобы ускорить это перенимание западничества варварской Русью, не останавливаясь перед варварскими средствами борьбы против варварства». Конечно, он говорил также о внимании, осторожности и учете интересов масс.