Читать «Сопротивление бесполезно!» онлайн - страница 22

Ему вдруг пришла мысль, что возникшее в нем необычное ощущение пустоты… эта странная довлеющая над ним изнутри пустота имеет имя. Имеет смысл, каким бы он ни был абсурдным и жестоким. И этот смысл — в утолении… В Гриценко продолжала крепнуть уверенность: пустота в нем сродни голоду.

Гриценко был твердо уверен: его пустоту нужно немедленно накормить, ублажить, принести ей в жертву кого угодно, что угодно, но как можно скорей заткнуть ей глотку, набить желудок, иначе Гриценко несдобровать, не спастись, не унести ноги, иначе его я-пустота сожрет его со всеми его страхами и потрохами, с его душой и его кровью. Его пустота…

Гриценко чувствовал, смутно догадывался, как его предупреждают о смертельной опасности, что если он вздумает и дальше медлить, телиться, волынить, шланговать, тормозить, забивать х… на эту свою пустоту, она неминуемо разорвет его в клочья и заявит миру, что она, исключительно она, а не кто-либо другой и даже не сам Гриценко (то есть вовсе не тот, кого за Гриценко традиционно принимает его разум, рассудок, сознание и т. п.), и есть истинная Серега Гриценко — порожденная его пустотой…

Короче, голод кровожадной пустоты нужно было срочно утолять. Поэтому Гриценко, повинуясь чувству, с каждой секундой крепнущему в нем, чувству, сравнимому с инстинктом самосохранения, сказал с легким хрипом в голосе: — Крови мне.

Сказал, сам не поняв смысла сказанного. Зато вокруг все опять дружно грохнули от хохота, видимо прекрасно поняв, о чем идет речь.

— Крови Грицу! — насмешливо воскликнула Ягра.

— Крови!! — нарочито грозно закричала Шабар.

Хохот не утихал. Смеялся даже Коровин, отчего бакенбарды на его полных щеках ходили ходуном.

И тогда Гриценко осенило. Он вздрогнул, опустил голову, потом вдруг вскинул ее, немного ссутулившись, и ненавидящим взглядом ошпарил Коровина:

— Ты хочешь сказать, сволочь, шо я теперь вампир?

— Нет, ты вурдовамп, — спокойно возразил Коровин, никак не отреагировав на оскорбительный Серегин тон. — Только в грубом приближении нас можно причислить к вампирам — мы так же, как они, питаемся кровью людей. Но такое сходство можно принять, повторяю, только в грубом приближении…

Коровин неожиданно наотмашь ударил по лицу близко подошедшего к нему Гриценко. Удар оказался настолько сильным, что Серега, как мячик, улетел в противоположный конец комнаты и неловко плюхнулся на пол. Пока он, невнятно бормоча, очухивался, вставал на ноги, Коровин как ни в чем не бывало продолжил: — И все же мы высшая раса. В отличие от вампиров мы не боимся солнечных лучей, потому что днем, подобно оборотням, принимаем людское обличье, усваиваем привычки и наклонности тех, кто ночью становится нашей пищей…

Во второй раз Коровин не стал бить шагнувшего к нему Гриценко. Коровин сказал:

— Во мне не течет кровь, которой ты жаждешь, Гриц. Во мне вообще нет крови… в традиционном смысле. Ведь я, как и ты, вурдовамп. Но если ты так голоден, что бросаешься на своих, то я напомню тебе: ты хотел вернуться в гольф-клуб. Уверен, там будет чем поживиться!