Читать «Сон, похожий на жизнь (Повести и рассказы)» онлайн - страница 264

Катер сиял! Золотая сеть бежала по борту. Последний оплот... каких-то наших надежд. Вдруг оттуда послышался дикий грохот. Кто ж это там? — сердце дрогнуло. Запоздалый мильтон? Из люка выпрыгнула знакомая короткопалая рука, схватила дощечку, валяющуюся среди других на корме, и скрылась. Потом вынырнула лохматая башка.

— Никита! — заорал я. Он вздрогнул. Потом глянул свирепо. Потом — улыбнулся.

— Весь пол выломали! Копи царя Соломона устроили тут!

— Выпустили? — вскричал Федя. — Не может быть!

— Ну, ожерелье забрали... на экспертизу... А! Нормальный выкуп! — Никита махнул рукой. На великое дело ушло — плату за свободу!

Мы перешли на борт, покачнув катер.

— Всю тушенку, сгущенку увели, что под полом лежала! — хрипел Никита.

— Видимо, ожерелья из них сделали для своих баб, — предположил Коля-Толя и изобразил: — «Нюрка! Чё лахудрой стоишь? Ожерелье из тушенки надень!»

Даже Люда улыбнулась. Никита тыкал в кнопку пускателя... тишина... и вдруг — громко зачухало: Хорошо начинался день! Неужели — отталкиваемся, неужели — плывем? И вода смоет всю грязь и горечь, что накопились у нас?

...Мы прошли под низким Сенным мостом, маленьким Кокушкиным, широким Вознесенским... Тут уже начиналась зона влияния Коли-Толи.

— И куда же мы плывем, не пойму, — говорил он, поглядывая на нас и сияя. — Куда ж это путь держим — не возьму в толк!

Я лишь робко догадывался, боялся надеяться. Прошли под Харламовым... Давным-давно, кажется, мы плавали тут. И — ничего не изменилось — та же идиллия. Бурлаки, оставленные тут нами, все так же блаженствовали, валяясь в толстом тополином пуху.

— Куда ж мы это плывем — не пойму! — торжествовал Коля-Толя.

«Неужели — к его родителям?» — думал я. И сейчас разыграется одна из вечных мистерий: возвращение блудного сына под отчий кров? Возвращение — со свитой подвижников, что помогла ему пройти испытания, сохранить себя! Встретят? И заколют, как положено, тельца? И мы наконец отдохнем. И главное — Федя с Людой... найдется же для них закуток покоя? А?

— Куда же плывем-то мы? — ликовал Коля-Толя.

Возвращается счастье? Мы переглянулись с Никитой: где только наш Игорек, кок и стюард, он же — наш избалованный Орфей? Его тонкий вкус придавал нашему плаванию добавочную прелесть... Увы! Унесся в тучи в поисках своего летучего пальто, в котором жила теперь его душа, как у Кощея в яйце... Неизбежные, невозвратимые потери! «И млат водяной (Никита), и уродливый скат (он), и ужас морей — однозуб (я)» — так воспевал он, вслед за поэтом Василием Жуковским, наш экипаж. Где он, наш уродливый скат?

— Вон он! — заорал вдруг Никита.

Это невозможно На газоне за оградой лежал Игорек, в своем добротном, кожаном, отлично отреставрированном пальто! Изловил его все-таки! И не жарко ему теперь? Спал он, во всяком случае, умиротворенно. На газоне на коленях перед ним стояли два молодых милиционера. Смеясь, они срывали с газона белые одуванчики и, смеясь, сдували пушинки Игорьку на лицо. Какая неожиданная нежность!