Читать «Солоневич» онлайн - страница 13

В этой автобиографии нет, конечно, ни слова об отце-полковнике, казачьем институте благородных девиц, других «неподходящих» родственниках, включая дядю — генерала А. Сташевского, служившего в Казани. А сведения о матери-акушерке подозрений «классового характера» не вызывали, как и то, что Тамара — «внебрачная дочь».

Летом 1914 года Иван и Тамара совершили поездку в Париж. Первую половину дня Тамара проводила на курсах по усовершенствованию французского языка, а Иван знакомился с организацией спортивного дела в местных клубах. Он серьёзно относился к расширению познаний в сфере физкультуры и спорта, считал для себя перспективной эту работу. В ближайшие планы Ивана входили открытие в Минске гимнастического общества «Сокол» и организация команд по футболу и лёгкой атлетике.

После полудня Иван и Тамара по заведённому ими порядку встречались в заранее назначенном месте, обедали и, прихватив «Бедекер», отправлялись бродить по городу. Тамара считала необходимым «повышать культурный уровень» мужа. В обязательную программу входило посещение музеев и исторических достопримечательностей. Один из первых визитов был сделан в Пантеон с гробницей Наполеона. Тамара была влюблена во французскую культуру, обожала местную кухню, жаждала развлечений, и Иван старался ни в чём не перечить жене…

О годах, проведённых в университетских стенах, Иван Солоневич вспоминал часто. В числе его сокурсников был поэт Николай Гумилёв, известный своими монархическими убеждениями, а среди преподавателей — «витийствующие» профессора, авторы нашумевших философских и политико-экономических книг, в которых на всякие лады доказывалось, что Россия созрела для перемен, «судьбоносных перемен», если использовать сегодняшнюю формулу. В своих лекциях учёные мужи проповедовали идеалы свободы, равенства, братства, а следовательно, радикального обновления России. Как писал впоследствии Солоневич об университетских преподавателях, «почти все они были марксистами», использующими «немецкие шпаргалки». По мнению Ивана, «душа всякого русского профессора была сшита из немецких цитат».

Одного из них он выделил особо — профессора Михаила Ивановича Туган-Барановского, читавшего курс политической экономии. Студент Солоневич очень ненадолго увлёкся этой наукой, считая, что использование её постулатов позволит ему не только «правильно» интерпретировать сложные процессы, происходящие в России, но и наметить пути в будущее, чтобы с чётко выверенных позиций обустроить российскую жизнь. Студент-белорус, жадно впитывавший каждое слово, произнесённое с кафедры, и задававший несколько корявые, но неизменно острые вопросы, не мог не привлечь внимания мэтра. Они встретились несколько раз за пределами университетских стен, но настоящего сближения не произошло. Солоневич так прокомментировал ситуацию: «По тем временам… я возлагал некоторую надежду на науку политической экономии. Наука, в лице профессора Туган-Барановского, возлагала некоторые надежды и на меня. Кажется, разочаровались обе стороны».