Читать «Солдатами не рождаются (Живые и мертвые, Книга 2)» онлайн - страница 3

- Соседи пока молчат, - сказал Пикин.

- Они и там, у Батюка, оба молчали, - сказал Серпилин. - Только потом, когда я возразил, а Захаров меня поддержал, по лицам понял, что и они за тишину.

- Батюка своими возражениями расстраивать не хотели, - съязвил Пикин.

- А я, думаешь, хотел? - сказал Серпилин. - Все люди - человеки, сидел да ждал, может, кто другой первым встанет.

- Уже двадцать три десять, - сказал Пикин, снова посветив фонариком на часы.

- Вижу, ты совсем бога не боишься, скоро с фарами ездить начнешь...

- А, не до этого им теперь! - Пикин махнул рукой в сторону немцев. Вернемся? А то пробирает...

- Ко мне в землянку милости прошу, - сказал Серпилин. - Куранты послушаем, чайку попьем...

- Идите, я сейчас тоже приду, - сказал Пикин, - только захвачу одну вещь.

Он повернулся и пошел к своей землянке, а Серпилин и Бережной зашли в землянку Серпилина.

- Птицын, чайку нам сообразите, - сказал Серпилин своему ординарцу, проходя вместе с Бережным через переднее отделение землянки, которое он называл "предбанником".

В "предбаннике" стоял топчан Птицына, завешенный плащ-палаткой, и была сложена самодельная печка, зеркалом выходившая в другую, главную часть землянки.

- Что, в самом деле чай пить будем? - спросил Бережной, когда они сели за стол.

- В самом деле. Разве что Пикин мой план нарушит. Не обиделся, что покритиковал тебя при нем?

- При нем, не при нем, какая разница? Мы с Пикиным столько раз друг друга во всех видах видели, что какие уж секреты!

- Это, положим, верно, - сказал Серпилин.

А про себя подумал, что не задал бы такого вопроса - обиделся или не обиделся Бережной, если бы не та перемена в положении Бережного, что произошла недавно: был комиссаром дивизии, а стал, после приказа о единоначалии, замполитом. Приказ этот, по глубокому убеждению Серпилина, был совершенно правильный, он лишь ставил точки над "и", подтверждал то бытие, которое практически сложилось на войне. А если этот приказ где-то и менял отношения между командиром и политработником, то только там, где они по слабости командира или по взаимному непониманию складывались неверно, во вред войне, которая не новгородское вече! У них с Бережным, слава богу, этого не было. Однако Серпилин все же чувствовал, что Бережному в душе жаль с юности привычного и доброго слова "комиссар". Даже при наилучших отношениях в такой перемене служебного положения была своя боль.

То ли Бережной понял, о чем думает Серпилин, то ли сам думал об этом, но, с минуту просидев за столом, он сказал:

- Поменьше заботься, Федор Федорович, о том, чтобы меня в моем новом положении не задеть. Имей в виду, мы, политработники, о своих званиях в последнюю очередь заботимся!

- То есть это как понять? - спросил Серпилин. - Вы, политработники, борцы за идею, а мы, командный состав, только и мечтаем о чинах да званиях? Так, что ли?

- Вот это - другое дело, вот это я тебя узнаю! - рассмеялся Бережной. Вот так и дальше не будем друг другу спуска давать! А то я за последнее время заметил: ты меня, как инкубаторного цыпленка, все в вату заворачиваешь.