Читать «Солдат революции (о Н. И. Подвойском)» онлайн - страница 12

Вскоре узнает: родилась дочь. Как и условлено ранее, назвали Олесей. Когда-то придется ее увидеть?..

А со здоровьем что-то и в самом деле неладно. Ни гимнастика, ни обтирания холодной водой не изгоняют вялость, появилось головокружение.

Снова скупой луч солнышка в окне, шум дождя с ветром. Начинается осень. Здоровье совсем подводит. Наконец в тюремной конторе ему объявляют: он переводится в Вильненскую крепостную больницу «на испытание» — начальство все еще считает его болезнь симуляцией.

Только в больнице Николай Ильич узнает, какие нечеловеческие усилия прилагала Нина, добиваясь его освобождения. В Вильно она приехала с доктором Викторовым, который обследовал Подвойского еще в Ярославской тюрьме. Он дал заключение о тяжелом состоянии узника, о необходимости его немедленного освобождения.

2

Нина Августовна не могла дождаться, когда освободят мужа, — маленькую дочь она оставила на попечение сестры, а у Ольги Августовны своих малышей трое. Вильненские товарищи убедили ее, что все обойдется хорошо, можно уезжать спокойно.

В Лунево, куда они направлялись, Подвойского сопровождал Михаил Кедров, тоже незадолго до этого освобожденный из тюрьмы. От Петербурга до Рыбинска добирались поездом, потом сели на пароход.

В Ярославль прибыли засветло. Во время стоянки поднялись по лестнице на набережную, прошли до Стрелки. Все такие же широкие дали на левом берегу, все такой же захламленный правый берег. И каменная мрачная коробка тюрьмы, камера с видом на Волгу — только ни разу не пришлось увидеть ее — закрывали деревянные козырьки на окнах.

В сквере лицей, неоконченное учебное заведение. И столб с глобусом — место студенческих сходок. Шум, споры… Молодость! Как давно это было… Да и правда: Кедрову сейчас за тридцать, отец троих детей, Подвойскому — двадцать девять. Серьезнее стали, сдержаннее.

— Как будто снова побывали в студенческих тужурках, — сказал Михаил, думая, видимо, о том же. — Немного грустно…

Вскоре после Костромы Кедров стал собираться. Договорились с капитаном, чтобы около Лунева их высадили в лодку. Михаил был нагружен свертками, картонками — вез заказы домашних. Ночь — ни зги не видно, на небе ни единой звездочки. Собирался дождь. Подвойский напряженно вглядывался во тьму. Но Михаил как-то угадывал, где плывут. Заметив на воде пляшущий неяркий свет, сказал с плохо скрытым волнением:

— Наши, Никола! Видишь, встречают?

Пароход сбавил скорость. Лодка заходила с правой стороны. Значит, Лунево на правом берегу.

На носу лодки сидел с зажженным фонарем человек с бородкой, в кепке. Он поднял фонарь выше, и Николай Ильич разглядел на корме жену, она зябко кутала плечи теплой шалью, ему показалось, что лицо ее залито слезами. Теперь, когда фонарь был поднят, он узнал и бородача. Это был брат Нины Александр Августович.

Кедров передал лодочнику свои свертки, спрыгнул сам, помог сойти вдруг ослабевшему Подвойскому. Николай Ильич, неуверенно балансируя, перебрался на корму. Увидел рядом милое лицо Нины, она порывисто прижалась к нему.