Читать «Созидая на краю рая» онлайн - страница 52

Тихо плачу, опустив голову на руки. Представляю себе другую жизнь, ту, которой лишилась. Если бы Джейкоб — так звали моего бой-френда — принял Энтони, сейчас могло бы быть всё по-другому. Мне бы было с кем поговорить, от кого получить утешение, с кем пообщаться. Я бы не была одна, не была бы настолько безоружна.

Но прошлого не изменить.

Мы погрязли в нём, как в трясине, а билета на поезд с указанием «прошлое» нет, и не будет.

Приходится смириться с тем, что с поезда «настоящее-будущее» никогда не сойти. Можно только упасть на рельсы и умереть.

Я не такая.

Тони не такой.

Мы справимся, я уверена, я хочу верить…

Эти мысли помогают немного утихомирить всхлипы, и заставляют подняться с холодного пола, по направлению к палате сына. Иду, спотыкаясь, путаясь в ногах, но всё же быстро и целенаправленно.

Заходя внутрь, опускаюсь на колени, и, не переставая, глажу сиреневые веки, бледные скулы, пухлые розовые губки, шепча, как я люблю его. Моего маленького Энтони, моё солнышко.

Приборы показывают, что сердце бьётся, и их пиканье — один в один с пульсом — отзывается в палате.

Чувствую непреодолимое желание и надобность быть с ним здесь и сейчас. Завтра его может не стать. Его сердце может перестать биться. Я могу больше никогда не увидеть его, не сказать о своей любви…

От горя и печали мне будто бы разрезают душу, кромсая её, словно мясник тушу животного. До такой степени больно, что я готова лезть на стену, лишь бы спастись от всего этого.

Я рыдаю на покрывале ребёнка, бесконечно целуя его руки, его тельце, не прекращая шептать, что люблю его.

Верю, что это поможет. Что он услышит меня, что он откроет глаза, что он выживет. Он одержит победу над смертью, обязательно одержит!

Вспоминаю его любимую сказку, и, вытирая слёзы, подавляю рыдания, начинаю рассказывать:

— «Жила-была маленькая девочка, звали её Белоснежка… — я не знаю, почему моему сыну понравилась именно эта история —„Белоснежка и семь гномов“, но он её обожал. Я перечитывала её ему так часто, что выучила наизусть.

— … Была у Белоснежки злая мачеха… — смотрю на лицо сына, поглаживая хорошо заметные сплетения вен на его белой коже. Такой же бледной, как и простыня. Ресницы укрывают небесные глаза, аккуратно, словно у искусно нарисованной куколки, лежа на щеках. Он действительно будто из фарфора. Кажется, прикоснешься — и разобьётся. Настолько он хрупок, настолько слаб.

Вожу по его лицу осторожно, пальцы наполняются невиданной нежностью, а глаза любовью — бесконечной и искренней. Материнской любовью. Ни с чем несравнимой.

— … Тогда Белоснежка побежала через лес, — подходя к части рассказа, где охотник отпустил девочку, продолжаю я. Невольно на месте охотника представляю смерть, а на месте Белоснежки — Энтони. Пусть он тоже спасётся, пусть его не убьют! Только бы это случилось, только бы он выжил, я отдам всё что угодно… Господи!

— … Встретились ей семь гномов, — слова льются из меня с такой неохотой, что приходится применить все свои силы: скрытые и поверхностные, чтобы ни разрыдаться. Говорю достаточно тихо, но внятно. Он слышит меня. Я уверена, Тони слышит меня!