Читать «Совокупными усилиями» онлайн - страница 2

– Совесть, бесстыжьи глаза!

Тот отвечает ему взором полным презрения.

– Жулик, рваная дыра! – небрежно цедит он сквозь зубы.

– В чем ваше дело? – повторяет Маслобойников, оглядывая всех и слегка сердясь.

Рваный мужик весь выдвигается к нему.

– Продал я ему, вашеская б-родь, сена воз на вес. Сколько стало быть вывесит, – начинает он, с злым возбуждением кивая на нарядного.

– Ты мне не одно сено продал; ты и телегу продал; с телегой и весили, – перебивает его тот небрежно, встряхивая сильно намасленными волосами.

– С телегой же, а не с бабой! – яростно вскрикивает рваный.

– Нет, с бабой, ежели и она в сене была. То есть, в весе. Так понимать надо.

– Понял! – вскрикивает рваный. – Это ты-то так понял? Эх совесть! Понял! – снова передразнивает он его злобно. – Поняла жеребца кобыла, да про кнут позабыла!

– Вашеская бродь, к чему он меня сконфузит?

Нарядный не без достоинства разводит руками. Баба безмолвствует и только порою сморкается в подол юбки.

– Я что-то ничего не понимаю! – восклицает Маслобойников.

– Продал я ему сено на вес, всем возом, сколько окажется, – снова начинает возбужденно пояснять рваный. – И вывесил воз 18 пудов шашнадцать фунтов…

– Свесили мы сено, а из-под сена шмырк баба в потемочки и под амбар схоронилась, – перебивает рваного нарядный, – а я ее из-под амбара за ноги. Баба эта самая в весе была. Продал он мне ее, значит. Вместе с сеном и телегой. А теперь назад! Жулье, рваная дыра, – добавляет он презрительно по адресу рваного.

– Это девствительно. – Тот прикладывает обе руки к груди и сконфуженно моргает глазами. – Баба в сене для весу была… Мой грех. Для весу, а не для продажи. Это точно. Я ее под сено для этого посадил. Для весу. «Посиди, говорю, смирненько, Акуля, под сеном, все воз-то поболе вытянет!» Для весу, а не для продажи. Это моя вина!

– Неужели бабе четвертак с пуда цена? Вашеское благородье, божеская милость! – всхлипывает баба у порога.

– Мне баба и самому нужна, – поддерживает ее рваный, – я мужик свежий!

Он умолкает, и на его лице ярко написано смущение неуверенного в своих правах человека.

Нарядный брезгливо пожимает плечами. Лицо его наоборот совершенно спокойно и видно, что он ни на минуту не сомневается в законности своих претензий.

– Свежий, так зачем продаешь? – цедит он небрежно.

– Я сено продавал…

– Нет, и бабу, если и она в сене была. Я всем возом покупал. Деньги получай, а баба моя.

– Это по четвертаку за пуд-то? – вскрикивает баба.

Нарядный небрежно косится и на нее.

– Деньги получай, а баба моя…

– Я мужик свежий… – несется почти слезливо.

– У меня свидетели. Уговор помнишь? Всем возом продавал. У меня свидетели. Помнишь?

– Помнишь? – с яростью передразнивает его рваный. – Помнишь? Вспомнил бабий хвост, когда пост, да после разговенья! Помнишь? – вскрикивает он резко.

– Ваше благородие, к чему он меня сконфузит?

Маслобойников глядит на всю эту группу возбужденных людей уже совсем враждебно и сердито перекашивает брови. Лицо доктора начинает походить на лицо удавленника.