Читать «Советский союз, как зона экономической проституции» онлайн - страница 4

…А этот рассказ я услышал в своё время от одного бывшего сотрудника органов внутренних дел, бывшего милиционера, а ныне – пенсионера. Этот рассказ я всегда вспоминаю, когда слышу дежурную фразу Семёна Васильевича о том, что "…в совецком союзе любой участковый мог привлечь проститутку к уголовной ответственности". Рассказ этот, как ни странно, подтверждает тезис Семёна Васильевича относительно того, что "…любой участковый мог…": мог-то – мог, да только предпочитал решать вопрос путём "профилактики".

Как эта "профилактика" осуществлялась?… А вы разве не догадались? Тогда слушайте…

– …Добровольных помощников из числа общественности в ту пору у милиции хватало, – начинает свой рассказ Его Милицейское Превосходительство, – и вот, поступает к нам анонимный сигнал: так, мол, и так, по такому-то адресу проживает такая-то молодая гражданка, не замужняя – и ведёт эта гражданка беспорядочную половую жизнь: в позапрошлом месяце к ней один мужик ходил, в прошлом месяце – уже другой, а сейчас – вообще, какой-то третий… Заявление, понятное дело, участковому спускают – мне, то есть: проверь, мол…

Его Милицейское Превосходительство с видом знатока отхлёбывает коньяк из рюмочки, затягивается сигаретой – и продолжает:

– Ну, иду, значит, вечером по адресу. Дверь открывает молодая девка – вся в соку – а я прохожу, представляюсь: так, мол, и так, гражданочка – поступил на вас сигнал, что устроили из квартиры, извиняюсь, бордель, мужиков к себе поваживаете… Непорядок! Вы же – комсомолка?… Что делать-то будем? На работу сообщать? Вы, кстати, где работаете?…

Я вижу, что Его Милицейскому Благородию доставляет немалое удовольствие пересказывать эту историю; за долгие годы работы в "органах" у него уже выработались некоторые садистические черты – и сейчас, вспоминая, как тридцать лет назад он "ломал" молоденькую продавщицу, он испытывает удовольствие, сродни сексуальному:

– Она, конечно же, по началу вспылила, ерепениться начала: мол, моя личная жизнь никого не касается, и всё такое!… А я ей спокойненько так говорю: нет уж, голуба – твоя личная жизнь нас всех ещё как касается! Государство тебе, дурёхе, навстречу пошло, квартиру предоставило – а ты? Какой ты пример подаёшь подрастающему поколению? Твоё поведение – это оскорбление нашей социалистической нравственности и морали! Ты что – западной заразы нахваталась? То-то, я смотрю: плакатики какие-то у тебя тут висят, иконы всякие… Ты, может быть, ещё и боговерующая? (от этого слова – "боговерующая" – меня даже на стуле подбросило – Р. Д.)

– Короче, – продолжает Его Милицейское Благородие, – довёл я её: будем, говорю, подавать документы на выселение тебя с жилплощади, раз ты такая б**дь боговерующая! А твоего хахаля дружинники у подъезда выловят – или, устроим засаду у подъезда, да прямо здесь вас и накроем! – отставной милицейский полковник смеётся, – она, конечно же, в слёзы ударилась, ревёт сидит… Ну, тут я ей и говорю: ладно, мол, дурочка! вижу, что вину свою ты осознала – посмотрим, как дальше себя вести будешь. Не буду пока этому делу ход давать – но и ты у меня смотри!… Она аж просияла вся: благодарит меня, говорит, чтобы я к ней в магазин, если чего надо, всегда приходил – она мне всё достанет… Ну, а я тут пуговку на рубашке расстёгиваю, да и говорю ей: " – Ладно, ладно! А чего это мы просто так-то сидим? Чаем бы, что ли, гостя напоила?…" – а сам гляжу туда, где у неё халатик на груди запахнут… Она засуетилась, кофе мне налила, подаёт – а я её за руку беру, к себе, значит, притягиваю – ну, и…