Читать «Собрание сочинений В. Г. Тана. Том восьмой. На родинѣ (Старая орфография)» онлайн - страница 39

Новый припадокъ боли прошелъ волной по животу Николая Петровича, полоснулъ его по груди и, поднимаясь выше и выше, докатился до самаго горла. Ему казалось теперь, что въ горлѣ его застряло что-то большое, черное, осклизлый и упругій шаръ, который рвется наружу, какъ перестоявшіяся дрожжи изъ закупоренной бутылки.

Онъ свѣсился головой черезъ край кровати и сдѣлалъ мучительное усиліе, но шаръ не выходилъ. Что-то въ груди его судорожно стиснулось и какъ будто даже щелкнуло, и онъ почувствовалъ во рту противно — ѣдкій вкусъ, захватившій ему дыханіе. Струйка слюны протянулась изъ его рта, на минуту повисла внизъ, какъ тонкая паутина, потомъ осѣла на полу большой прозрачной каплей. Николай Петровичъ замоталъ головой и, снова перемѣнивъ положеніе, откинулся на подушки и принялся растирать себѣ руками животъ.

Острая боль быстро уходила, какъ будто таяла въ чувствѣ общаго угнетенія. По всему тѣлу Николая Петровича распространилось нехорошее, тусклое, какъ бы даже гнилое ощущеніе. Ему казалось, что его животъ набитъ чѣмъ-то кислымъ и тяжелымъ, что подпираетъ ему грудь и не даетъ найти мѣста на кровати. Николаю Петровичу стало тоскливо.

— Доктора! — сказалъ онъ слабо и закрылъ глаза.

Николай Петровичъ не любилъ и не умѣлъ хворать. Но за послѣдніе два года у него было два припадка въ томъ же родѣ, и онъ каждый разъ терялся и падалъ духомъ и рѣшалъ, что «оно пришло». Оно было то черное и бездонное, чего боится всякая живая тварь на землѣ и въ то же время знаетъ, что оно неизбѣжно придетъ и что отъ него не спрячешься никуда. Прежніе припадки окончились скоро и благополучно. Послѣ нихъ Николай Петровичъ нѣсколько времени соблюдалъ діэту, пока было живо впечатлѣніе страха, а потомъ забывалъ и принимался за старое.

Квартира Коханскаго уже пришла въ движеніе. Елена Алексѣевна растерянно бѣгала изъ кухни въ спальню и приготовляла горячій компрессъ. Бѣдная родственница, жившая вмѣстѣ съ Коханскими и наполовину замѣнявшая прислугу, поспѣшно одѣвалась за перегородкой. Даже маленькій Володька, разбуженный свѣтомъ и шумомъ, присѣлъ на своей кроваткѣ и смотрѣлъ на отца испуганными, ничего не понимающими глазами. Нижняя губа его понемногу стала дрожать и выпячиваться впередъ, и видно было, что еще черезъ минуту онъ разразится крикомъ и внесетъ свою долю въ окружающій хаосъ.

Прошло томительныхъ полчаса. За это время Елена Алексѣевна успѣла перепробовать надъ больнымъ горячіе и холодные компрессы и даже припарки, но Николай Петровичъ не могъ выносить прикосновенія къ своему животу никакихъ постороннихъ тѣлъ; онъ сорвалъ съ себя бѣлье и сидѣлъ на постели, накинувъ себѣ на спину простыню, скорченный, нескладный и волосатый, какъ больной орангутангъ, раскачивался взадъ и впередъ и мычалъ отъ боли.