Читать «Собрание сочинений В. Г. Тана. Том восьмой. На родинѣ» онлайн - страница 27
Владимир Германович Богораз
— Плывемъ, — сказалъ Аронсъ, — но не знаемъ куда.
— Куда-нибудь выплывемъ, — весело сказалъ Матовъ, — какъ въ пѣснѣ поется:
Дачники развеселились. На столѣ появились бутылки, одна съ столовымъ виномъ, другая съ густой коричневой наливкой мѣстнаго производства.
— Старики, давайте запоемъ, — предложилъ Завьяловъ. — Это самое «Море».
— Запоемъ, — согласился Матовъ.
Слова пѣсни были гордыя, вызывающія, но вмѣстѣ съ весельемъ у всѣхъ было совсѣмъ другое чувство: будто море бушуетъ, и ночь стоитъ надъ моремъ, и берега не видно, — и они плывутъ въ лодкѣ, среди валовъ, окруженные пѣною, но не знаютъ куда…
Матовъ вернулся домой поздно ночью. Они шли вмѣстѣ съ Завьяловымъ и говорили о Клюевѣ.
— Отчего онъ такой?.. — спросилъ Матовъ и не зналъ, какъ формулировать дальше свою мысль.
Завьяловъ усмѣхнулся: — Онъ вольнаго барана во снѣ увидѣлъ.
— Какого вольнаго барана?
— А помните у Щедрина: домашній баранъ вольнаго барана во снѣ увидѣлъ и затосковалъ. Мѣста не могъ найти, умеръ съ тоски. Вотъ это самое. Одно у Щедрина неправильно. Мирный баранъ былъ мирный и остался до самой смерти. А на дѣлѣ выходитъ, что послѣ такого сна у барана бываетъ тоска свирѣпая и красное въ глазахъ. — И всѣ мы такіе же бараны, — прибавилъ онъ, — бараны, бя!.. Тоска свирѣпая.
Онъ выпилъ у Клюева, и на вольномъ воздухѣ его разобрало.
На перекресткѣ они разстались, и Матовъ дошелъ до своей квартиры. Вещи были разложены. Сережа спалъ. Но Екатерина Сергѣевна сидѣла съ заспанными глазами и раскладывала пасьянсъ. Карты были старыя, обитыя по концамъ и совсѣмъ черныя отъ употребленія.
— Ты не спишь? — спросилъ Матовъ съ бѣглымъ неудовольствіемъ, проходя въ свой кабинетъ.
— Не сплю, — вяло сказала Екатерина Сергѣевна и переложила короля.
— Меня караулишь, — сказалъ Матовъ саркастически, снимая сюртукъ.
— Я не караулю, — сказала Екатерина Сергѣевна, — у меня денегъ не хватило.
— Какъ? — воскликнулъ Андрей Петровичъ. — Я далъ тебѣ пятьдесятъ рублей.
— Я всѣ истратила, — сказала жена, — и еще не хватило.
— Куда вы, бабы, деньги тратите? — раздраженно заговорилъ Матовъ. — Все вамъ мало. Какъ въ яму бросаете.
Екатерина Сергѣевна молчала и перекладывала карты.
— Изъ-за васъ нельзя думать ни о чемъ благородномъ, — крикливо сказалъ Матовъ.
— Я не виновата, — тупо сказала жена.
— И я не виноватъ… — Проклятая дверь! — Онъ ткнулъ дверь кабинета къ себѣ, но она не поддавалась.
— Хоть пять рублей дай! — поспѣшно сказала жена. Матовъ сердито вытащилъ кошелекъ и вытрясъ содержимое его на столъ.
— На, обирай!
«Завтра попытаюсь у Клюева занять, — думалъ онъ, укладываясь на дачномъ диванѣ и стараясь подобрать ноги, которыя все перелѣзали черезъ боковыя перильца. — Ну, жизнь»…
И передъ тѣмъ, какъ заснуть, онъ думалъ о томъ, что въ концѣ концовъ онъ существуетъ для этихъ женщинъ, для Ступы съ нянькой, и для Анисьи съ мороженникомъ, и для этой сырой дамы съ распущенными волосами. Онѣ собрались вокругъ него и живутъ отъ него, и у него никогда не хватаетъ денегъ на ихъ потребу.
