Читать «Собрание сочинений В. Г. Тана. Том восьмой. На родинѣ» онлайн - страница 14

За плечами винтовки и нагайки въ рукахъ. Они посмотрѣли на меня и тихо проѣхали мимо.

Клавдія встрѣтила меня на крыльцѣ. Она была въ такомъ же казакинѣ, съ такимъ же поясомъ и на поясѣ висѣлъ револьверъ въ желтой кобурѣ. Мы вошли въ комнаты. Къ намъ вышелъ старикъ. Я было принялъ его за консула Гюниха.

— Это дядя, — сказала Клавдія. — А папа уѣхалъ опять въ Сангунъ. Но я не уѣду. Нѣтъ, я не уѣду…

Послѣ обѣда Клавдія посмотрѣла на меня и сказала: — Ну, что вы дѣлали все это время?

Я отвѣчалъ коротко: — Велъ войну.

Она усмѣхнулась и сказала: — Я тоже вела войну.

— Противъ кого? — спросилъ я хмуро.

Она посмотрѣла на меня тѣмъ же вызывающимъ взглядомъ и отвѣтила спокойно: — Противъ васъ.

Горько мнѣ стало, и я сказалъ: — Развѣ я врагъ вашъ, Клавдія?

— Ваши друзья — мои враги.

— Какіе друзья?

Она ничего не сказала, только рукой повела вокругъ. И въ этомъ короткомъ жестѣ я прочиталъ цѣлую повѣсть: темныя ночи, безсонный страхъ и безпощадную ненависть. Вотъ для чего ей были нужны эти всадники съ плетьми… Досада меня взяла. И на минуту я почувствовалъ, что она барышня, дворянка, а я мужикъ.

— Съ мужиками, значитъ, воюете, — сказалъ я. — Легко вамъ воевать, когда у васъ стражники есть.

Она пожала плечами и сказала: — Стражники — сила. Я думаю, что мы сильнѣе васъ.

Я подождалъ, и она тоже молчала и ждала. И я тотчасъ же остылъ и сказалъ угрюмо: — На эту войну вы сами посылали меня.

Она возразила: — Быть можетъ, я посылала. Но вы стороною ошиблись. Я не ошиблась, я отыскала, гдѣ моя сторона.

Мы подавали другъ другу реплики, какъ въ театрѣ. Теперь была моя очередь. Но я не нашелъ словъ и вмѣсто отвѣта поглядѣлъ ей въ лицо. Оно было красиво, красивѣе, чѣмъ прежде. Глаза у нея стала иные, спокойные, дерзкіе, и буйные волосы были заплетены въ косы и свиты на темени желтымъ тяжелымъ вѣнцомъ.

Въ душѣ своей я не нашелъ удивленія. Я предчувствовалъ это и все время смутно зналъ, что Клавдія фонъ-Гюнихъ въ пучинѣ русской смуты именно будетъ такая.

Слабость нашла на меня, какъ прежде бывало въ Сангунѣ, и сердце упало.

Я склонилъ голову и тихо сказалъ: — Вы когда-то называли меня другомъ.

А она отвѣчала по-прежнему жестко: — Въ этомъ и я ошиблась. Теперь у меня другъ — вотъ, — и положила руку на револьверъ.

Я вспыхнулъ и крикнулъ: — Кромѣ меня нѣтъ для тебя пары. — А она возразила: — Нѣтъ и не надо. Пусть лучше буду я одна, непарная.

И тогда я разсердился, и она не уступала. Кровь хлынула мнѣ въ голову, а ея глаза сверкнули тѣмъ же знакомымъ угрюмымъ блескомъ, какъ у совы.

Мы говорили другъ другу неслыханныя вещи.

Я сказалъ: — Какъ это васъ не подожгутъ?

А она отвѣчала въ тонъ: — Какъ это васъ не повѣсятъ?

И я крикнулъ: — Когда меня будутъ вѣшать, я завѣщаю вамъ свою веревку на счастье!

Такъ и окончился мой азіатскій романъ. Послѣ того я уѣхалъ. Еще немного и я бы ударилъ ее. И когда ѣхалъ по деревнѣ, то, признаться, думалъ: — Не остаться ли здѣсь и подбить мужиковъ и пустить ей краснаго пѣтуха подъ крышу, чтобъ мое слово исполнилось раньше.

А потомъ махнулъ рукой, сѣлъ въ первый поѣздъ и уѣхалъ въ Москву.