Читать «Собрание сочинений в шести томах. Том 4. Книги стихов» онлайн - страница 14

А не дописанную мной страницу —

Божественно спокойна и легка —

Допишет Музы смуглая рука.

1914

ПЕСНЯ О ПЕСНЕ

Она сначала обожжет,

Как ветерок студеный,

А после в сердце упадет

Одной слезой соленой.

И злому сердцу станет жаль

Чего-то. Грустно будет.

Но эту легкую печаль

Оно не позабудет.

Слаб голос мой, но воля не слабеет,

Мне даже легче стало без любви.

Высоко небо, горный ветер веет,

И непорочны помыслы мои.

Ушла к другим бессонница-сиделка,

Я не томлюсь над серою золой,

И башенных часов кривая стрелка

Смертельной мне не кажется иглой.

Как прошлое над сердцем власть теряет!

Освобожденье близко, все прощу,

Следя, как луч взбегает и сбегает

По влажному весеннему плющу.

Я только сею. Собирать

Придут другие. Что же!

И жниц ликующую рать

Благослови, о Боже!

А чтоб Тебя благодарить

Я смела совершенней,

Позволь мне миру подарить

То, что любви нетленней.

1916

Был он ревнивым, тревожным и нежным,

Как Божие солнце, меня любил,

А чтобы она не запела о прежнем,

Он белую птицу мою убил.

Промолвил, войдя на закате в светлицу:

«Люби меня, смейся, пиши стихи!»

И я закопала веселую птицу

За круглым колодцем у старой ольхи.

Ему обещала, что плакать не буду,

Но каменным сделалось сердце мое,

И кажется мне, что всегда и повсюду

Услышу я сладостный голос ее.

1914

Тяжела ты, любовная память!

Мне в дыму твоем петь и гореть,

А другим — это только пламя,

Чтоб остывшую душу греть.

Чтобы греть пресыщенное тело,

Им надобны слезы мои...

Для того ль я, Господи, пела,

Для того ль причастилась любви!

Дай мне выпить такой отравы,

Чтобы сделалась я немой,

И мою бесславную славу

Осиянным забвением смой.

1914

Потускнел на небе синий лак,

И слышнее песня окарины.

Это только дудочка из глины,

Не на что ей жаловаться так.

Кто ей рассказал мои грехи,

И зачем она меня прощает?

Или этот голос повторяет

Мне твои последние стихи?..

1912

B.C. Срезневской

Вместо мудрости — опытность, пресное

Неутоляющее питье.

А юность была как молитва воскресная...

Мне ли забыть ее?

Столько дорог пустынных исхожено

С тем, кто мне не был мил,

А! это снова ты. Не отроком влюбленным,

Но мужем дерзостным, суровым, непреклонным

Ты в этот дом вошел и на меня глядишь.

Страшна моей душе предгрозовая тишь.

Ты спрашиваешь, что я сделала с тобою,

Врученным мне навек любовью и судьбою.

Я предала тебя. И это повторять —

О, если бы ты мог когда-нибудь устать!

Так мертвый говорит, убийцы сон тревожа,

Так Ангел смерти ждет у рокового ложа.

Прости меня теперь. Учил прощать Господь.

В недуге горестном моя томится плоть,

А вольный дух уже почиет безмятежно.

Я помню только сад, сквозной, осенний, нежный,

И крики журавлей, и черные поля...

О, как была с тобой мне сладостна земля!

Столько поклонов в церквах положено

За того, кто меня любил...

Стала забывчивей всех забывчивых,

Тихо плывут года.

Губ нецелованных, глаз неулыбчивых

Мне не вернуть никогда.

1913

Муза ушла по дороге,

Осенней, узкой, крутой,

И были смуглые ноги

Обрызганы крупной росой.

Я долго ее просила

Зимы со мной подождать,

Но сказала: «Ведь здесь могила,

Как ты можешь еще дышать?»

Я голубку ей дать хотела,

Ту, что всех в голубятне белей,