Читать «Собрание сочинений в 8 томах. Том 3. Судебные речи» онлайн - страница 360
Анатолий Федорович Кони
В суд было вызвано 114 свидетелей, один из которых скончался во время суда по неустановленной причине.
23 февраля 1872 г. присяжные вынесли всем подсудимым оправдательный приговор.
В своих воспоминаниях А. Ф. Кони неоднократно обращался к этому делу. Он указывал на очень большой срок, который прошел со дня совершения преступления — 24 сентября 1858 г. — до дня рассмотрения его в суде. К моменту вынесения приговора многие свидетели умерли, а один из обвиняемых, Караганов, был тяжело болен.
Обстоятельства дела таковы. 12 сентября 1859 г. дальний родственник умершего купца К. Беляева И. Мартьянов обратился к петербургскому военному губернатору с жалобой на Мясникова, обвиняя его в подделке завещания.
Через три месяца, 18 декабря 1859 г., Мартьянов умер. В 1861 году его мать возбудила дело о подлоге завещания, но также вскоре умерла. Ее правопреемниками были муж и жена Ижболдины и купчиха Пешехонова. Не дожидаясь окончательного разрешения гражданского спора о подлоге завещания, Ижболдин 2 июля 1868 г. обратился к прокурору Петербургского окружного суда с просьбой привлечь братьев Мясниковых и Караганова к уголовной ответственности. Дальнейшие события обстоятельно изложены в речи Кони.
Мясниковы не признали себя виновными. Караганов же заявил, что он, по просьбе Александра Мясникова, на чистом листе бумаги «учинил» подпись от имени Козьмы Беляева, но самого текста завещания не писал.
Экспертиза установила, что подпись завещания подделана.
В дальнейшем А. Ф. Кони вспоминал: «Присяжные заседатели совещались пять часов (Кони, по всей вероятности, ошибся; газеты утверждали, что присяжные совещались всего 30 минут) и среди всеобщего напряженного внимания вынесли решение о том, что завещание не подложно, и тем самым произнесли оправдательный приговор относительно подсудимых. Приговор этот был понятен. Если с ним трудно было согласиться с точки зрения тяжести и доказательности улик, собранных по делу, совокупность которых должна бы привести присяжных к обвинительному ответу, согласному с логикой фактов, то, с другой стороны, с точки зрения житейской, решение присяжных было легко объяснимо. Пред ними были люди, выстрадавшие четырнадцать лет мучительного состояния под подозрением; один из них лежал пред ними бессильный н разрушенный физически, другой — Караганов — стоял полуразрушенный духовно, собирая последние силы своего мерцающего ума на защиту своих бывших хозяев. Если из дела выяснилось, что путем подложного завещания Мясниковы завладели имуществом Беляевой, то, с другой стороны, было с несомненностью ясно, что все это имущество было Беляевым приобретено от Мясниковых, благодаря участию его в их делах. Присяжным было видно, что Беляев с преданностью верного слуги любил сыновей своего старого хозяина, как родных детей, и что вместе с тем он думал, как видно было из клочков бумаги, на которых он пробовал написать проект завещания, об обеспечении своей жены, но не выразил этого окончательно, вероятно, лишь по свойственному многим боязливому отвращению к составлению завещания. Затем, в деле не было действительно
