Читать «Собрание сочинений в 25 томах. Том 9» онлайн - страница 20

«Значит — проходит!» — подумал он.

Эта мысль снова вызывала надежду на иное будущее.

За дверью сухо звучал голос хозяина:

— «Векую шаташася языцы и аггели помышляша злое...»

IV

Когда он с хозяином, закрыв лавку, вошел во двор, их встретил звонкий, трепетный крик Анатолия:

— Не буду, дяденька!.. Никогда-а-а...

Евсей вздрогнул и невольно с тихим торжеством сказал:

— Ага-а...

Ему было приятно слышать крик страха и боли, исходивший из груди веселого, всеми любимого мальчика, и он попросил хозяина:

— Я останусь на дворе?

— Ужинать надо. Впрочем, я тоже пойду погляжу, как учат сорванца...

За крыльцом дома, у дверей в каменный сарай, собралась публика, в сарае раздавались тяжелые мокрые шлепки и рыдающий голос Анатолия:

— Дяденька, не виноват! Господи, я не буду,— пусти!.. Христа ради...

Часовщик Якубов, раскуривая папиросу, сказал: — Так его!..

Косая золотошвейка Зина поддержала длинного и желтого часовщика:

— Авось тише будет, покоя от него нет никому на дворе...

А хозяин Евсея спросил:

— Говорят, он передразнивать людей мастер?

— Как же! — ответила скорнякова кухарка.— Такой дьяволенок — всех осмеет...

В сарае раздавался глухой шорох, точно по старым доскам его пола таскали из стороны в сторону мешок, набитый чем-то мягким, ползал задыхающийся, сиплый голос Кузина и всё более глухие, всё более редкие крики Анатолия:

— Ой... заступитесь... Господи!..

Слова начали сливаться в тонкий, захлебывающийся стон... Евсей вздрагивал, вспоминая боль побоев. Говор зрителей будил в нем спутанное чувство — было боязно стоять среди людей, которые вчера еще охотно и весело любовались бойким мальчиком, а сейчас с удовольствием смотрят, как его бьют. Но теперь эти усталые от работы, сердитые люди казались ему более понятными, он верил, что никто из них не притворяется, глядя на истязание человека с искренним любопытством. Было немного жалко Анатолия и все-таки приятно слышать его стоны. Мелькнула мысль:

«Теперь будет смирнее и подружится со мной...» Вдруг явился скорняк — подмастерье Николай, маленький, черный, кудрявый, с длинными руками. Как всегда, дерзкий, никого не уважающий, он растолкал публику, вошел в сарай и оттуда дважды тяжело ухнул его голос:

— Оставь! Прочь!

Все отшатнулись от дверей. Из сарая выскочил Кузин, сел на землю, схватился руками за голову и, вытаращив глаза, сипло завыл:

— Карау-ул...

— Идем-ка, дальше от греха! — сказал хозяин. Евсей подвинулся в угол ко крыльцу и встал там, наблюдая.

Вышел Николай. На руках у него бессильно раскинулось маленькое измятое тело мальчика. Он положил его на землю, выпрямился и крикнул:

— Бабы, воды, стервы...

Зина и кухарка побежали.

Кузин, закидывая голову, глухо сопел:

— Разбой, караул...

Николай обернулся к нему, ударил ногой в грудь и опрокинул на спину, потом начал кричать, сверкая белками черных глаз: