Читать «Снегири» онлайн - страница 41

Когда вечерами я делилась планами на взрослую жизнь с папой и рассказывала ему о том, что когда-нибудь уничтожу все оружие, кроме, конечно, лука со стрелами и шпаг, и научусь разговаривать с дельфинами, папа спрашивал о подробностях первой операции и предупреждал о возможных сложностях второй. После того, как мы вместе разрабатывали подробные планы, он улыбался, желал мне спокойной ночи и говорил: «Все-таки ты у меня типичнейший потомственный филолог!» Когда, ночуя у тетушки, я разговаривала с ней о том, что произошло в школе, что мне приснилось, и чем я планирую заниматься, когда вырасту, тетушка вздыхала, гладила меня по голове и говорила: «Маруся, ну какая же ты сказочница!» Это значило, что я увлеклась и вместо того, чтобы ограничиться информацией, что, когда вырасту, полечу в космос, поведала о том, что, когда окажусь на Марсе, непременно приручу единорога.

По выходным тетушка чаще всего забирала нас к себе. В тот вечер Мелкий остался дома, потому что его традиционная декабрьская простуда еще не прошла. Когда мы с тетушкой вышли из дома, уже смеркалось. Снег под недавно зажегшимися фонарями был сиреневый и скрипучий, пахло холодом и скорой метелью. По дороге мы должны были зайти в продуктовый магазин, чтобы купить маргарина. Этот магазин я не любила. Там всегда висел запах рыбы, стены покрывал белый грязный кафель, а вечерами, когда включали свет, все приобретало мертвенно-синий оттенок. Продавщицы в этом магазине были настоящими великаншами – в огромных белых наколках, с волосами, которые назывались «химическая завивка», с неприступно-недовольными лицами, синими веками и розовыми губами. Когда я заходила с тетушкой в этот магазин, я всегда на всякий случай брала ее за руку.

В магазине все было как всегда, и я радовалась, что нам нужно купить только маргарин, потому что это значило, что мы не задержимся там надолго. Мы сразу прошли к прилавку, за которым стояла великанша. «Добрый вечер, – сказала тетушка, – мне бы маргарина». Великанша, не меняя выражения лица, молча нагнулась к витрине и вытащила оттуда смерзшуюся пачку.

В этот момент тетушка заметила колбасу. Этой колбасы, как, впрочем, и любой другой в магазине не должно было быть. Тем не менее она там была. Розовая, с ценником, на котором было написано «Колбаса телячья». Мы с Мелким такую колбасу не ели: она была с жиром, против которого любые уговоры бессильны. Впрочем, уговоры требовались редко. Такая колбаса появлялась в доме только по праздникам.

Тетушка ужасно обрадовалась.

– И еще, пожалуйста, колбасы, – попросила она.

– По талонам ветеранам, – сквозь зубы выдавила великанша.

– Но… – сказала тетушка, хотя даже мне было понятно, что никакие «но» не помогут. Тетушка вздохнула, еще раз посмотрела на колбасу, потом на меня, а потом вдруг сказала: – Ну посмотрите на этого ребенка! Видите, какая она бледная! Только после болезни! И она так любит колбасу! Может, хотя бы триста грамм?