Читать «Смятая постель» онлайн - страница 36

Она кивнула в сторону Беатрис, которая, улыбаясь и прикрыв глаза, танцевала в объятиях Никола. Они очень хорошо танцевали вместе.

– Прекрасная парочка, а? – спросила Тони. – Не волнуйтесь, голубчик Эдуар, это дело прошлое. А вообще, если будут неприятности, звоните мне. Если кто-то знает парижскую жизнь Беатрис, так это я.

Эдуар молчал целую секунду.

– Нет, благодарю, – выговорил он наконец.

Несмотря на хмельной туман, он испугался: сначала его испугало предложение Тони, а потом его отказ от него. Тони была ему омерзительна, но, может быть, ему стоит сделаться приятелем этой псевдо-Эноны? И он уже представлял себе, как звонит ей на рассвете, умоляя указать ему путь и средства, чтобы вернуть бежавшую Беатрис. Он видел себя жертвой адских обстоятельств, трагическим героем комедии Фейдо: он – обманутый простак, Тони – наперсница, а Беатрис, конечно, жестокая прелестница.

– Театр, да и только, – сказал он вслух.

Слово «театр» окончательно отрезвило профессионального импресарио.

– Как продвигается ваша пьеса? – спросила Тони. – Расскажите мне, расскажите мне все, мы же с вами друзья. Есть роль для Беатрис?

Эдуар уставился на нее в изумлении, как будто имел дело с сумасшедшей, но потом сообразил: он был писателем, Беатрис – актрисой, и он любил ее. Он подумал, что никогда, ни на одно мгновение, ему не приходило в голову написать для нее роль. Сама мысль об этом казалась ему неприличной, пошлой, почти оскорблением, причем именно из-за их связи. Любовь – одно, работа – другое, и смешение этих двух вещей казалось ему, даже из чисто логических соображений, непристойностью. Он почувствовал себя почти виноватым.

– Нет… нет… – забормотал он, – вообще-то главная роль там мужская, и я начал эту пьесу давно, когда… когда…

Теперь он отбивался, почти извинялся.

– А надо бы об этом подумать, – весело сказала Тони. – Во всяком случае, на будущее. Сейчас мы завалены предложениями. Беатрис вам ничего не говорила?

– Нет, – удивленно сказал Эдуар. – Ничего.

Она и в самом деле ничего ему не говорила. Беатрис никогда не говорила с ним о своей работе, только иногда ворчала по поводу своего расписания или обязательных встреч с журналистами. Слава богу, она, видимо, стеснялась говорить на эту тему, так же как он.

– Странно, – заметила Тони, – она ни о чем, кроме работы, не думает… Конечно, когда не влюблена, – любезно добавила она.

Но именно вторая фраза, такая далекая по смыслу от первой, окончательно добила Эдуара. Ясно, что Беатрис ни о чем другом не думает, только о работе, работа для нее главное; и ясно, что не так уж она ему доверяет, чтобы обсуждать с ним свои рабочие дела, и ясно, что время от времени ей случается влюбиться; были мужчины до него, а кто, интересно, просматривается после? Он – не ее судьба. Это его судьба – Беатрис. Несомненность этого факта, который он обсуждал сам с собой и днем и ночью, показалась ему вдруг до того очевидной и окончательной, что ему захотелось встать и уйти. Но друзья его по-прежнему танцевали, официанты разносили напитки, Тони продолжала неразборчиво бормотать, и уйти он не мог.