Читать «Смилодон в России (Смилодон - 2)» онлайн - страница 39

- Нет, ваша светлость, не доводилось, - весело соврал Буров, оглушительно чихнул и далее продолжил изводить елагинские запасы перца: Вот на львов и верблюдов в Нубийской пустыне - это да. Помнишь, Мельхиор?

Табакерочку князь Таврический подарил ему что надо - мало что с бриллиантами, так еще и с музыкой, на пять мелодий. Только вот табачок в ней был хреновый-"рульный", нюхательный, мягкий. Баловство одно. Таким врага не ослепишь и нюх собачкам не забьешь. Дело сие требовало исправления, что Буров и делал, мешая дамский табачок со злобным черным перцем. Не "кайенский состав", но и то хлеб. Пусть будет, пригодится.

- О да, да, на больших черных песчаных львов. - Мельхиор с трудом оторвался от печени палтуса, улыбнулся и радостно кивнул. - И на больших пятнистых двугорбых верблюдов. Да, да!

Он, как всегда, словно по привычке, был выше головы доволен жизнью.

На промысел выехали через день, мужеским кумпанством, на елагинском шестиконном "мерседесе". Что там отгулявшая Масленица, что там Великий пост - ели по сторонам дороги стояли в белых шалях, снега было полно, лютый мороз постреливал в оцепеневших дебрях. Зима и не думала сдаваться - стынь, льдяный звон, иглистый, пушистый иней. Красота.

Доехали часа за три, аккурат к обеду, вылезли из экипажа, с оглядочкой прошли к дому. К небольшому охотничьему, по выражению Елагина. Да, директор придворной музыки был, похоже, шутник. Дом больше напоминал дворец, невиданные хоромы, сказочный чертог, черт его знает как выросший в ингерманландских чащах. На крыше его красовались готические башни, от основного корпуса шли галереи к флигелям, все, начиная от ограды и кончая вертким флюгером, напоминало об охоте и удивляло тонким вкусом. Внутри царил все тот же антураж: скучали чучела медведей и волков, пол пышно укрывал ковер звериных шкур, вся мебель была сделана из пиленых рогов и впечатляла вычурностью и редким мастерством. На стенах хищно скалились головы трофеев, шли чередой полотна, изображающие охоту, из окон залы, где собирались на обед охотники, виднелся мавзолей, поставленный в честь кобеля Любезного, как это явствовало из эпитафии, любимого и густопсового<Борзые бывают густопсовые и чистопсовые.>. Сей замечательный кобель был увековечен в полный рост, делающим стойку, в каррарском мраморе... Однако, несмотря на все эти отрезанные головы, содранные шкуры, оскаленные пасти, атмосфера в доме была самая благостная. Здесь, вдали от цивилизации, не было ни званий, ни различий, ни этикета. Только чувство солидарности и дружеское расположение, какое наблюдается в компании единомышленников. Никто не чванился, не надувался спесью, не загонял Бурова с гомункулом на край стола. Нет, все чинно, мирно вели беседу, отдавали должное горячительным напиткам и с чувством угощались паштетами, ростбифами, филеями и колбасами - Великий пост, как и прочие условности, здесь никто и не думал соблюдать. Хозяин дома, граф Александр Строганов, богач, гурман, эстет и хлебосол, был крайне рад приятному общению и ублажал собравшихся как мог. А мог он... сдвинуть гору<С именем графа Строганова, президента Академии художеств, директора Публичной библиотеки и члена Государственного совета, обычно связывают происхождение замечательного кушанья из мелко нарезанных кусочков мяса, тушенного в сметане, - бефстроганова (правильно "беф а ля Строганов", то есть мясо по-строгановски). Однако его вклад в национальную культуру этим не ограничивается. Во многом своим успехом ему обязаны и Фонвизин, и Державин, и Крылов, не говоря уже о целом сонме менее известных литераторов и художников. Духовный певец России Бортнянский был одним из его близких друзей, талантливый архитектор Воронихин - его воспитанником. Ну а зримый итог всей жизни Строганова - это Казанский собор, построенный при непосредственном его участии и финансировании.>. В общем, за столом царили мир, дружба и полная гармония.