Читать «Смерть на брудершафт (фильма 9-10)» онлайн - страница 20

Кожухов засмеялся.

— Зачем, по-вашему, я в сквере велел меня обнять? Я же видел, что никто за нами не следит. У меня на слежку нюх.

Ужасно мило он это сказал. Пошлое, сюсюкающее слово — «мило». Только мысленно его и можно произнести. Антонина тысячу лет не смеялась, но тут сдержаться не смогла.

Взяла его за руку (под руку ходят только манерные фифы), повела дальше. Оставалось не больше ста шагов, только за угол Шпигельгассе повернуть.

Еще одно следовало объяснить, чтоб потом не возникло обиды.

— В длительные отношения я никогда не вступаю. Это для дела вредно, когда двое, знаете, вроде как свою ячейку создали. Если большая любовь — тогда конечно. Но, я вам говорила, на это я не способна. Сына своего люблю, мне хватает. Честно сказать, я даже не представляю, как бы я жила, если б муж остался жив. Любовь ведь поровну не разделишь. Кого-то одного я ведь любила бы больше? Значит, второго бы поневоле предавала. Ненавижу предательство!

Она вспомнила, как у Железнова из пробитого виска стекала кровь — и сейчас не испытала ничего, кроме омерзения.

А Кожухов с любопытством спросил:

— Про мужчину понятно. Но если у вас когда-нибудь появится второй ребенок? Все равно ведь одного будете любить больше, чем другого?

— Второй? Никогда. Я за этим слежу. А прошляплю — вытравлю.

Он кивнул, сжал ей кисть, и Антонина умолкла. Слова словами и принципы принципами, но сейчас, через десять или пятнадцать минут…

Сделалось так жарко, что пришлось расстегнуть пальто. Выглядело это ненарочито — они как раз остановились перед решетчатой дверью подъезда.

Дом был хороший, буржуазный. Квартира хоть и на пятом этаже, в мансарде, но удобная и, что важно, с телефоном, а из окон открывался вид на зеленый скверик — для тесно застроенного Старого Города редкость. Это Старик распорядился, чтобы партийцев, у кого дети, расселяли как можно лучше. Сам он жил очень скромно. Грач, когда подбирал ему жилье, руководствовался не комфортом (знал, что Старику на это плевать), а соображениями безопасности. Посторонние проникнуть в подъезд не могли, по соседству жили свои и бдительно охраняли вождя, особенно в последнее время, когда начались приготовления к отъезду.

Наверх Антонина обычно поднималась в два приема, после третьего этажа делала передышку. Если была с Карлом, он терпеливо ждал, пока мать отдышится. Но сегодня и не заметила, как оказалась наверху. Загляделась на широкую спину Кожухова, который поднимался первым, легко и быстро шагая по ступенькам.

Очень удивился, когда она позвонила.

— Там кто-то есть?

— Сын. Ему еще нет девяти, но он у меня очень умный и взрослый. Мой маленький товарищ. Вы не беспокойтесь, он всё поймет.

Даже так?

Всё-таки революционерки — какой-то отдельный подвид женской особи. Если футурологи пишут правду, что женщины грядущих столетий будут похожи на нынешних социалисток и суфражисток, мужчин остается только пожалеть. Подумать только — девятилетний сын у нее товарищ, который «всё поймет», когда мамаша привела в дом случайного любовника!