Читать «Смерть композитора» онлайн - страница 119

Таким образом, информация лесника о возможном наличии в Брюховичском лесу лис ничем следователя не обогащала и ничего не объясняла. Ну, можно на лис наткнуться, а можно не наткнуться — и что? — труп-то в любом случае не был сколько-нибудь заметно поврежден животными и насекомыми… И думайте, что хотите!

Далее последовали более осмысленные действия. Шимчук оформил поручения другим территориальным органам прокуратуры, в которых поставил следующие задачи: Днепропетровской горпрокуратуре — провести допрос Людмилы Шкуркиной; прокуратуре города Киева — допросить Светлану Приймачок, проходившую практику в аптечном управлении столицы Украины; прокуратуре города Ровно — допросить руководителя камерного оркестра Владимира Депо, а также кассиров автобусной станции, работавших 3 мая 1979 г. Понятно, что последние 2 поручения, связанные с Приймачок и Депо, обуславливались сообщением о возможном появлении Ивасюка в Ровно 3 мая.

Другим безусловно важным для следствия явилось поручение начальнику Шевченковского РОВД установить оперативным путём местонахождение Ивасюка в период с 24 по 26 апреля, т.е. с момента ухода последнего из дома и до предполагаемого времени самоубийства. Вообще-то, выяснением этого должен был озаботиться ещё Гнатив, причём, сразу по обнаружении 18 мая тела композитора, точнее, часов на его руке, но как говорится, лучше поздно, чем никогда. Хотя, конечно, 6 месяцев, улетевших коту под хвост — это серьёзная задержка. Ничего дельного эта попытка следствию не принесла. Милиция отделалась лаконичным и формальным ответом, из которого следовало, что местонахождение Ивасюка после его ухода из дома установить не представляется возможным и розыскное дело по факту его исчезновения целиком передано в прокуратуру. Дескать, чего же вам более?

Вверху: поручение территориальному органу МВД выяснить, где находился Ивасюк с момента своего уходи из дома 24 апреля и до предполагаемого времени самоубийства, последовавшего по мнению следствия 26 апреля. Внизу: ответ за подписью начальника Шевченковского РОВД.

19 ноября следователь Шимчук допросил Евгения Михайловича Кручека, врача «скорой помощи», в апреле 1977 г доставившего Ивасюка в Львовскую областную психиатрическую больницу. Кручек, в частности, заявил: «В беседе со мною Ивасюк намекнул, что жить стало ему неинтересно и он даже мог бы покончить с собою. Когда я спросил Ивасюка, не пытался ли он что-то сделать с собою, то Ивасюк мне ответил, что такие мысли у него всё время возникали и уже пора кончать с собою. Всю беседу я отразил в карточке вызова [неотложной помощи — прим. А.Р.]. Таким образом карточка была составлена со слов Ивасюка. Я во время вызова убедился, что Ивасюк болен и предложил ему [неразборчиво, по-видимому, „явку“] в психиатрическую больницу, но что Ивасюк дал согласие и я отвёз его в психиатрическую больницу на ул. Кульпарковскую.»