Читать «Смерть или слава. Чёрная эстафета (сборник)» онлайн - страница 12

Ну и чего ты ждешь, Роман Савельев? Рождества? Нет у тебя выбора, все это иллюзия. Ты все равно нажмешь ее, эту кнопку на пульте. Так жми и не морочь себе голову. С пола упасть нельзя.

И тогда я глубоко вздохнул, потянулся к пульту, казалось, с готовностью прыгнувшему мне в ладонь, и коснулся подушечкой большого пальца шершавой поверхности красной кнопки.

Может, эта штуковина и была сработана чужими, но пульт держался в ладони как влитой и каждое углубление на этом продолговатом прохладном стержне предназначалось моим пальцам. Пульт казался не то продолжением руки, не то ее порождением. Я не удивился бы, если бы мне сейчас сказали, что я появился на свет с ним в руке.

Все как в дешевой телеподелке.

Я напряг большой палец и до отказа утопил кнопку. Пульт коротко пискнул, удовлетворенно так, победно:

«Пи-и-ип!»

И больше не произошло ровным счетом ничего.

Сначала я стоял зажмурившись и гадал: я уже развалился на атомы или что помельче или пока нет? Судя по тому, что в горле пересохло и душа молила о пиве, ничегошеньки со мной не произошло. А поскольку я на ощупь добрел до холодильника, нашарил левой рукой запотевший цилиндрик, рванул колечко и разом выхлебал полбанки, то можно было смело предположить, что и с остальным миром ничего плохого не приключилось.

И я открыл глаза. Пульт я по-прежнему сжимал в правой руке; утопленная кнопка равномерно фосфоресцировала, а большой палец начал ныть, потому что я продолжал, как дурной, с силой давить на кнопку. Вздохнув, я отпустил ее. Фосфоресцировать кнопка не перестала, зато палец ныть прекратил.

— Ну и? — спросил я неопределенно. Потом поднес пульт к глазам и тупо оглядел.

Никаких изменений. Только кнопка тлеет все тусклее и тусклее, постепенно возвращаясь к исходной матовости.

Я даже вышел наружу и некоторое время пялился на звездное небо, щурясь от режущего глаза света прожектора. Не знаю, чего я ждал. Что рассчитывал узреть. Звезды виднелись только наиболее яркие и выглядели как обычно: холодно и равнодушно. В степи монотонно стрекотали кузнечики, а где-то далекодалеко в горах басом ухал пещерный филин.

Меня охватила досада и разочарование. Тоже мне, потря-сатель основ! Руки заламывал, решал, выбирал! Жать — не жать, судьбы человечества, смерть или слава! Тьфу! Чертова машинка неведомых мастеров, прекрасно, впрочем, знакомых со строением кисти вида Homo Sapiens Sapiens, наверняка давно протухла.

Если вообще хоть на что-нибудь годилась изначально.

С другой стороны, даже хорошо, что наметилось хоть какое-то отклонение от сюжета дешевой телеподелки. А то к лицу как-то сама собой стала прилипать глуповатая улыбка, а мысли приобрели какую-то на редкость героически-кретиническую направленность и окраску.

Я вернул пульт в шкатулку, и она сама собой стала закрываться. Хлебнув пива, я собрался обессиленно рухнуть в кресло, но тут крышка как раз встала на место и я снова увидел рисунок на внешней ее стороне.

Нет, в рисунке ничего не изменилось. Зато в рамке возникла надпись. Совсем короткая. На русском языке.

«Смерть или слава».