Читать «Смерть Гитлера» онлайн - страница 28

«Конечно, все хотят знать, действительно ли речь о черепе Гитлера». Николаю так и не удается скрыть легкое раздражение, которое, впрочем, никогда не покидает его. «Вы хотите изучить, провести анализы этого черепа, почему бы и нет? Я-то знаю, что это точно он. Знаю, как Гитлер убил себя. Я прочитал все материалы следствия. Все было ясно с 1945 года и начала проведения расследований. Но если вы хотите начать все сначала, то вперед».

Неужто это ответ на наши многократные запросы? Не передает ли нам этот странный архивист решение своей директрисы? «Так, значит, мы можем провести анализы черепа? Это так?» Дина и Николай переглядываются. Они колеблются, прежде чем снова заговорить. «Наша задача состоит в том, чтобы сохранить в наилучшем состоянии архивы, чтобы будущие поколения смогли с ними работать. Мы не обязаны проводить научные экспертизы».

Ясного, четкого ответа Николай так и не дает. На что в вежливой форме указывает ему Лана. Он повторяет тем же монотонным ровным голосом. «Все эти вопросы нас не касаются». Улыбка. Постоянно с улыбкой. Даже если она иногда вымученная. Но есть Дина, и, учитывая ее возраст и огромный стаж работы в учреждении, именно на нее должны мы направить наши усилия, чтобы получить столь важный для нас ответ. «Думаю, что провести это можно. Да», – наконец произносит она. Когда, как, кем? Столько условий обговорить, столько деталей прояснить. Мы очень скоро можем прибыть с крупным специалистом. Мы нашли такого. Он в курсе. «Как его имя?» – допрашивает Николай. «Так вы его знаете, мы все указали в нашем письме. Его зовут Филипп Шарлье. Француз. Доктор судебной медицины. Звание получил во Франции. Вы, конечно, его знаете, помните, идентификация черепа Генриха IV, так это он».

Мы получаем согласие. Лана ведет переговоры с обоими архивистами, чтобы еще раз подтвердить то, что они нам только что заявили. Я же в это время жадно перебираю папки, которые Николай потрудился захватить с собой. В них речь идет о донесениях советских спецслужб об исчезновении Гитлера. Я имею право, в исключительных случаях, сфотографировать их. «Тут все?» – спрашиваю я. Николай отвечает утвердительно. Я не стесняюсь. Я беру все. Дина поглядывает на меня краешком глаза. Я чувствую, что она расстроена. Иностранец, который свободно фотографирует столь дорогие для нее ценные материалы, – с этим она никак не может смириться. Она ходит вокруг меня, что-то бормочет по-русски. Я ничего не понимаю, и это меня устраивает.

Она повторяет те же слова. Я продолжаю. Внезапно она срывается, зовет Лану, которая все еще беседует с Николаем. Она быстро говорит что-то моей коллеге, показывая на меня пальцем. Лана, в крайнем изумлении, поворачивается ко мне: «Прекрати. Ты имеешь право сделать только десять фотографий. Не больше!» Я делаю вид, что не понимаю и продолжаю свое дело. Вот тут Лане действительно достается от Дины. Почему десять? Я пытаюсь выиграть время и разыгрываю высшую степень удивления. Николай не говорил, что число ограничено. «Ну, вот так, – объясняет Лана. – Она считает, что и десяти достаточно».