Читать «Смерть в осколках вазы Мэбен (Книга 1)» онлайн - страница 64

- Пожалуй, нет, - ответил он, - хотя могу послушать при случае. Классика вообще такая вещь, что не может надоесть. Но мне ближе как-то Шуберт или Григ. А из наших более других нравится Римский-Корсаков, хотя многие считают его слишком неудобоваримым.

- Григ, Шуберт... Вы, наверное, учились в музыкальной школе и классикой вас пичкали с детства? После этого вы без содрогания не могли слышать про Черни и Гайдна. Но с возрастом все же...

Художник рассмеялся. Я и предположить не могла, насколько заразительно он может смеяться. Конечно, я несла околесицу, но разве это повод, чтобы вот так откровенно потешаться надо мной? Может, мне обидеться и уйти? Удастся, кстати, избежать и ненужных вопросов. Или все же остаться?

- Не уходите, - попросил Иванов, как будто читал мои мысли. - Это я не над вами, а скорее над собой. Я никогда не занимался в музыкальной школе и не играю ни на одном инструменте. Но моя любимая бабушка была очень хорошим преподавателем.и почти сорок лет вела занятия в консерватории. Поэтому музыку я слышал с детства, причем хорошую музыку. Но насильно меня к ней никто не приобщал. Это возникло само собой и как потребность. По мере возможности стараюсь не пропускать концерты классической музыки, имею неплохую коллекцию дисков.

- А как же рок? - Я не могла опомниться от такого объяснения. - Вы же говорили...

- Конечно, - он кивнул, - но в нашем русском роке всегда на первое место вырывался текст, а музыка шла вторым эшелоном. Я же не под стеклянным колпаком живу. Все, что другие слушали, то и я слушал. Отобрав, разумеется, все, что наиболее отвечает потребностям души. Вы разве не так же поступаете?

- Все верно, - сдалась я. - К старому року я привыкла, он кажется правильным и вечным, молодых не понимаю и в большинстве не принимаю. А когда-то казалось, что всегда буду верить только молодым, только они могут правильно выразить любое состояние души.

- Просто наша молодость осталась с нами, а вместе с нею и наши пристрастия, и наши идеалы. Скажите, Леда, зачем вы сюда пришли?

Я растерялась. Оказывается, все эти разговоры были только прелюдией к этому вопросу, которого я очень хотела бы избежать. Но вопрос был задан в упор, и отвечать все же придется.

- Я пришла сюда, - медленно сказала я, - чтобы еще раз посмотреть картины Карчинского. Это действительно так. Но еще я хотела бы посмотреть на вазы мэбен. Вы считаете, что у меня не могло возникнуть такого желания?

- Могло, - художник кивнул. - Картины... я понимаю, но на вазу вы пришли посмотреть из-за вчерашнего скандала. Так?

- Возможно, - я не стала отрицать очевидное. - Но когда стала на нее смотреть, то скандал просто вылетел у меня из головы. Удивительно, неужели такое чудо можно создать руками?

- Конечно. - Иванов смотрел на меня как-то отстранение. - Карчинский талантливый мастер.

- Уверена, что вы знаете гораздо больше, чем я. Скажите, почему он отказался продать вазу?

- Об этом, конечно же, лучше спросить у самого Володьки, - Иванов приходил в себя. - Но скажите, вы сами смогли бы продать такую красоту? Как можно понять чужую человеческую душу? Это было его решение.