Читать «Смерть в осколках вазы Мэбен (Книга 1)» онлайн - страница 21

А к концу сентября огромными резными листьями были усеяны все дорожки. Эти золотисто-оранжевые листья размером в две ладони были когда-то гордостью моего гербария. Я собирала их, аккуратно высушивала в толстенных словарях, а потом часами могла разглядывать. Высушенные листья издавали чуть горьковатый аромат, рождая воспоминания о промелькнувших осенних днях.

Я шла по знакомой дорожке, вдыхая влажный воздух, который остро пахнул мокрыми листьями, поддевала их носком сапога, а на душе становилось весело, словно уходили куда-то тревога и напряжение, забывался, растворялся в начинающем синеть воздухе неприятный разговор с главным.

Зажглись фонари. От их желтого, чуть размытого света деревья приобретали совершенно сказочный вид. Из темноты выступали сказочные замки со множеством башен; арки, мосты, галереи появлялись благодаря причудливому сочетанию света и тени. Или деревья представлялись великанами-друидами, которые на таинственном шелестящем языке вели между собой только им понятный разговор. Великаны тянули руки-ветки и завлекали своим шепотом. Как здорово под этот шелест и шепот было мечтать в детстве, представляя себе что-то необыкновенное и прекрасное.

Детство осталось позади, мечты разбились вдребезги, оставив кучу невзрачных осколков. Что осталось? Осталась жизнь. Самая обычная, серая проза. Как там у Булгакова? "Многие позавидовали бы тридцатилетней бездетной Маргарите". Так или почти так. Многие позавидовали бы и мне, живущей в отдельной квартире, свободной, бездетной. Иногда хотелось из-за этой свободы себя пожалеть, иногда, напротив, я думала, как хорошо, что ничем и ни с кем не связана.

У меня интересная работа, где я могу проявить себя, у меня есть друзья. У меня мог бы быть постоянный любовник, если бы я сама этого захотела. При желании я давно могла бы жить в Штатах, куда в свое время благополучно отбыл мой брат и где с тех пор живет - не бедствует, а даже весьма и весьма преуспевает. Он давно зовет меня плюнуть на промозглый Питер и перебраться к нему в солнечную Калифорнию. Но я, наверное, не решусь на это никогда. Что-то слишком прочно привязывает меня к серому городу-сфинксу, стоящему на болотистой почве. Хотя нужно будет все-таки выбрать время и навестить своего брата. Действительно, взять отпуск да и махнуть к нему в Сан-Диего, посмотреть воочию на превозносимый во всем мире пресловутый американский быт.

"А что, - развеселилась я, - подальше от питерских осенних дождей, подальше от замерзающих по утрам луж. Поваляться на горячем песочке, побродить под пальмами, поиграть на кортах, поплавать в океане. Ну, чем не отличный отдых? Да добрая половина нашей редакции за такой отдых без сожаления заложила бы душу, да еще деньгами приплатила бы вдобавок".

Добрая половина. А может быть, даже и больше. За исключением нескольких продвинутых, или задвинутых, или равнодушных ко всему, или презирающих все западное, начиная от джинсов "Levis" или "Wrangler" до банальной конфеты на палочке "Чупа-чупс". Я, если разобраться, не такая уж и западница, хотя куда деваться, вот они, новенькие "Diesel", присланные недавно братом и как литые обтягивающие сейчас мой зад. С удовольствием пользуюсь и разной бытовой техникой; сделанной на все том же Западе, потому что умельцы вроде нашего дяди Сережи скрываются по небольшим учреждениям и товар для широкого потребителя не выпускают. С не меньшим удовольствием смотрю и западные фильмы, но только иногда и только хорошие, потому что большинство американских фильмов похожи, как однояйцевые близнецы, выращенные в одном на всю Америку инкубаторе. Посмотрев такой фильм пять минут, можно с точностью до одной десятой процента вычислить, как будет развиваться сюжет дальше и чем все в итоге завершится.