Читать «Смерть в осколках вазы Мэбен (Книга 1)» онлайн - страница 15

- Придется - поясню. - Илюша перестал мяться и весь подобрался. - Твои репортажи всегда о каких-то одиозных личностях: то об "афганце" без обеих рук, который сочиняет музыку, то о брошенном мальчике, живущем на вокзале, который из фантиков сделал макет Красной площади и Кремля, то о сестрах, живущих в детдоме и вышивающих бисером сцены из Евангелия, то о бабуле, которая в семьдесят лет взялась за кисть и мажет в чулане свои шедевры...

- Не только о них, - вставила я.

- Понятно, что не только. Но ты понимаешь, душа моя, что все это очень и очень спе-ци-фич-но!

- Понимаю! - Теперь я окончательно разозлилась. - Мои репортажи тебя не устраивают, личности в них, видите ли, не подходящие для нашего высоколобого обывателя. Ему подавай кого-то другого. Так?!

- Так. Если бы наш читатель был высоколобым, еще полбеды, а то... В общем, ты все правильно ухватила. Читатель хочет не просто рассказов о каких-то самородках, которых достали из черт знает какой помойки, а сказки о красивой жизни красивого человека.

- Красивого? - Я с интересом глянула на Пошехонцева. - А ну, любитель прекрасного, сознавайся, что ты имеешь в виду. Вернее, кого.

- Того. - Главный сунул мне под нос открытый журнальчик с соблазнительными фигурами красоток. - Вот смотри.

А посмотреть было на что. Мужики при одном взгляде на нее начинали пускать слюни и ощущать приятные спазмы в паху. Девица с едва прикрытыми прелестями томно возлежала на огромной шкуре белого медведя и рассеянно улыбалась. Ее полуулыбка притягивала как магнит. Она могла стать шире, могла совсем исчезнуть и была похожа на трепещущую бабочку, готовую легко подняться с места. Восторженные журналюги уже окрестили ведущую модель дома "North Wind" за ее полуулыбку новой Моной Лизой.

Крупные черные буквы сверху и зеркально отраженные белые снизу обозначали имя дивы - Диана. Диана призывно изгибалась на шкуре медведя в самой соблазнительной позе, но при этом умудрялась выглядеть далекой и недоступной. Или все дело в ее полуулыбке?..

- И что? - Я пристально посмотрела на главного. - Какое отношение имеет эта накрашенная шлюха к культуре?

- Ну ты... Ну ты даешь! - Пошехонцев сделал вид, что очень возмущен и не находит подходящих слов.

Но я тоже решила оставаться непреклонной. Ему не нравятся герои моих репортажей, а мне не нравятся все эти модели, звезды, проститутки высокого ранга и прочая шушера. И пусть Илья хоть лопнет на месте.

- Я не даю, - сухо отрезала я, - и даже не собираюсь. Мне непонятно, какого лешего ты ко мне с этим обратился?

Пошехонцеву, видно, не давала покоя какая-то мысль, поэтому он оставил и возмущение, и заранее заготовленную речь, и еще ближе придвинулся ко мне.

- Понимаешь, Леда, - начал он проникновенно, - мне хотелось бы повысить рейтинг газеты, чтобы нас не считали чтивомвторого сорта.

- Мы и есть чтиво второго сорта, - не преминула я уколоть главного.

- Понимаю, - Илья скроил скорбную мину (еще немного, и понадобится доставать носовой платок, чтобы утешить бедолагу) и просительно вздохнул. Но ведь такое положение вещей можно исправить, если постараться.