Читать «Смерть в осколках вазы Мэбен (Книга 1)» онлайн - страница 10

- А также престарелого ценителя из Америки, который подкатит к бабкиной избушке на курьих ножках на своем белоснежном "Мерседесе".

И эти две язвы, две "акулы пера", две пираньи безобидных, в общем-то, "Вечерних новостей" просто покатились со смеху от нарисованной ими живописной картинки, которая сложилась благодаря их совместному изощрен ному и извращенному журналистскому воображению.

- Ладно вам, - отмахнулась я. - Как хорошо, что мои командировки позволяют хоть немного от вас отдохнуть.

- А мы от тебя никогда не устаем, - успел ухватить последнюю фразу проходивший мимо Славик Лазарев. - С возвращением в родные пенаты, дорогая Леда.

- Спасибо на добром слове, дорогой Крокодил.

- Всегда пожалуйста, - раскланялся во все стороны Славик, ничуть не обидевшись на "Крокодила". - Там без твоей лучезарной персоны погибает во цвете лет наш порфироносный редактор Илюша Пошехонцев и вещает, что если не узрит тебя максимум через шесть секунд, то скончается прямо на месте за своим главноредакторским столом и будет смердить и разлагаться, отравляя воздух во всей редакции.

- Все же ты некрофил, Славик, - поморщилась Лилька.

- Зловонное дитя Франкенштейна, - и Ирочка не замедлила поддеть тайного обожателя экранных трупов и гор разлагающейся муляжной плоти, адепт Брэма Стокера, возросший под эгидой Поля Верхувена.

- Смейтесь, смейтесь, - Славик не обиделся, - а нашу прекрасную богиню все же ждет громовержец, чтобы предложить ей амброзию и нектар.

- Леда была не богиней, а всего лишь женой фиванского царя, - осадила словоохотливого tanatos-мена Лилька.

- Спартанского царя Тиндарея, - не удержавшись, поправила я Лильку.

Эти слова нечаянно задели во мне тайную струну, и внутри все сжалось от сладкого воспоминания о свободе первого курса, любви к античной литературе в общем и Валентину Игоревичу Мезенскому в частности, который с таким воодушевлением рассказывал нам о любовных приключениях древних богов и немыслимых подвигах героев Эллады. Любовь моя не осталась без взаимности, и первый курс пролетел незаметно, под шелест страниц и плеск волн, разбивающихся о борта кораблей хитроумного Улисса.

Но Улисс, постранствовав, вернулся все же на Итаку к безгранично терпеливой Пенелопе, готовой ожидать его десятилетиями, а Мезенский, поиграв со мной в любовь несколько месяцев, вернулся к домашнему очагу и стервозной Ольге Владимировне. Плохое со временем забылось, остались только сладкие воспоминания о моем первом мужчине и непреходящая любовь к жизнерадостным грекам.

- Спартанского, конечно, лучше. - В улыбке Ирочка показала ряд идеально ровных белых зубов, наглядную рекламу всех этих "Колгейтов" и "Бленд-а-медов".

Не обратив на Ирочкину шпильку внимания, я повернулась к Славику:

- Чего он хочет?

- Тебя, моя сладкая, тебя. Просто помирает, как хочет тебя лицезреть.

- Я ведь уже отдала отчет.

- Чего не знаю, того не знаю, - Славик дурашливо развел руками. Велено было передать. Я передал, а засим позвольте откланяться.