Читать «Смерть Бесси Смит» онлайн - страница 4

Медсестра. Оставь.

Отец. Пусть бы заехал за тобой да отвез!

Медсестра. Оставь, говорю!

Отец. Или ему интереснее привозить тебя домой по вечерам, когда темно и можно побаловаться в машине? Так, что ли? Почему ты не приведешь его сюда, чтобы я хоть посмотрел на него? Почему ты не приведешь его ко мне?

Медсестра (со злостью). Да потому что (короткий жест — показывает на окружающую обстановку)… мне не хочется, чтобы он все это…

Отец. Я же слышу, я по вечерам все слышу — как ты хихикаешь и возишься с ним в машине! Я все слышу!

Медсестра (громко, стараясь перекричать его). Я пошла, отец.

Отец. Ну и иди себе, иди, кто тебя держит!

Медсестра. Слушаюсь, папочка!

Отец. Валяй, валяй!

Медсестра молча смотрит на него, поворачивается и уходит.

И не смей возиться с ним всю ночь в машине, когда вернешься, слышишь? (Пауза.) Слышишь?

Свет гаснет.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Освещается пустая часть сцены. Входит Джек; говорит, обращаясь к кому-то за сценой, и смотрится в невидимое зеркало на невидимом туалетном столе. Картина идет под приглушенную, как бы издали доносящуюся музыку.

Джек. Эй, Бесси! Вставай, пора уже… Эй, птичка! Подымай свою попку с кровати… Давай скорей, надо ехать дальше, а то начнет смеркаться… Я звонил в Нью-Йорк этой заразе, директору фирмы… Поговорил с ним как следует. Все сказал, что ты велела. Просыпайся, детка, пора уезжать из этой дыры, я должен доставить тебя в Мемфис до семи часов… а потом — тр-р-р! — рванем на Север! Прямиком в Нью-Йорк!.. Я этому стервецу так и сказал: «Послушайте, у вас нет исключительного права на Бесси Смит… ни у кого такого права нет. Бесси, черт вас дери, делает вам одолжение… Она вовсе НЕ ОБЯЗАНА петь для вас». Я сказал: «Бесси устала, ей неохота ехать в Нью-Йорк». А он мне: «Вы, пожалуйста, не вздумайте идти на попятный. Бесси сама мне обещала…» А я ему: «Ладно, не волнуйтесь… Бесси сказала, что согласна опять петь для вас… сможете выпустить сколько угодно новых пластинок… вы только не воображайте, что у вас есть исключительное право на запись — такого права ни у кого нет». (Посмеиваясь.) Я ему сказал, что ты свободна как птичка, радость моя. Как птичка-канареечка. (Смотрит за сцену, качает головой.) Да уж, хороша канареечка!.. Я ходил вниз расплатиться за номер. Только спустился — смотрю, один мой приятель… Ну, мы посидели в баре, немножко выпили, а он и спрашивает: «Что ты тут делаешь, как тебя занесло в эту паршивую гостиницу?» А я говорю: «Везу в своей тележке одну птичку. И везу ее на Север. Там, наверху, — говорю, — есть одна толстенькая дамочка, она сейчас отсыпается перед дорогой». Он и говорит: «У тебя всегда где-нибудь есть толстенькая дамочка». А я отвечаю: «У меня там наверху не просто дамочка, друг… Это — знаменитость, богатая леди, певица». Он смеется: «Кто же она такая?» Я говорю: «Угадай!» А он говорит: «Ну тебя, не могу я твои загадки отгадывать». Тут я ему и рассказал. Я, говорю, еду на машине с мисс Бесси Смит. У него глаза на лоб полезли. Как, говорит, неужели там наверху сама Бесси Смит? Не может быть! А я, не без гордости конечно, отвечаю: да, мол, сама Бесси Смит, мы с ней едем на Север. И вот он страшно хочет с тобой познакомиться, так что ты вылезай из постели и пойдем вниз. Я хочу показать тебя во всем блеске. И не то что хочу, а ДОЛЖЕН. Потому что он спросил: «А что случилось с Бесси Смит?» Как, говорю, что случилось? Ничего с Бесси не случилось, она спит наверху. А он говорит: «Нет, я хочу сказать, что она делала последние четыре-пять лет?» Было, говорит, время, когда ее имя гремело и в Чикаго, и в Нью-Йорке, и везде. Ее ведь просто на руках носили. Она еще поет или нет? ТЫ СЛЫШИШЬ, Бесси? Он спрашивает, поешь ты еще или нет! Я сказал… я сказал, что ты переутомилась… долго отдыхала. Тебя не забыли, детка моя, но люди спрашивают, что случилось. ТАК ЧТО ВСТАВАЙ! Сегодня двинемся на Север, а когда ты приедешь в Нью-Йорк, ты им покажешь, случилось что или нет. Бесси, милая, ты опять войдешь в славу… Я серьезно говорю — тебя опять ждет слава. А я должен доставить тебя в Нью-Йорк. Потому что это очень важное дело. Конечно, детка, ты свободна, как пташка, и я сказал сукину сыну директору, что он не имеет исключительного права на запись… но понимаешь, милая… он заинтересовался… а тебе за это нужно теперь хвататься. Нужно, дружочек мой, потому что, если ты сейчас что-то не сделаешь, люди перестанут спрашивать, где ты была последние четыре-пять лет… они вообще перестанут спрашивать о тебе! Ты слышишь меня? Я сказал там, внизу, что ты богата… но ведь это не так, Бесси. Уже не так, дорогая моя. Надо через силу тащиться в Нью-Йорк, и надо начинать все сначала. (Умоляюще.) Голубушка моя! Детка! Ты же знаешь, я тебе не лгу. Ну давай же, вставай! Спустимся в бар, выпьем пива… повидаемся с моим приятелем… а потом — в путь. Потому что становится поздно, дорогая… как бы не стало слишком поздно… (Веселее.) Ну, проснулась, пташка? (Идет за кулисы.) Живей, живей, Бесси!.. Вставай! Мы едем опять на Север!