Читать «Слуги тьмы. И мне будет тепло» онлайн - страница 5

Он объехал Ревуна кругом. Сат Аш прижимал уши, храпел и злобно скалился. Его обижало, что хозяин вошкается с мерзопакостным существом, а не зарубит его одним ударом. Глаза у лемута были мутные, невидящие. Даниэль довольно ясно воспринимал чувства своих лорсов и прочих зверей, не говоря уж о людях, однако сейчас он не улавливал той ненависти и злобы, которыми истекает сознание любого лемута.

Ревун спит, понял он вдруг. Спит на ходу. Что это — сонная болезнь? Где он мог ее подцепить? Уж не заразна ли она для лорсят?! Ведь твари побывали у загона… От пронзившего хозяина страха Сат Аш присел на задние ноги и сделал длинный скачок в сторону. Даниэль сунул меч в ножны и сорвал с плеча лук. Пристрелить эту пакость и закопать поглубже вместе со всей заразой!

Запела отпущенная тетива, стрела впилась Ревуну в горло, и лемут с хрипом повалился наземь, в широкие листья земляники.

И точно в ответ, из леса, с той стороны, куда скрылись остальные чудища, долетел слабый крик. Он нисколько не походил на жуткий вибрирующий вой Волосатых; он вообще не был похож ни на что, когда-либо слышанное на берегах Атабаска. В лесу непрерывно шла охота одних на других: предсмертные крики птиц, белок, зайцев и оленей были хорошо знакомы пастуху, не один год прожившему возле лорсиного загона. Но этот мяукающий вскрик, этот жалобный плач — кто мог издать его? Даниэля передернуло. После того, как погибла Элисия, у него щемило сердце при виде раненого или убитого зверья и от криков подранков сжималось горло.

Он тряхнул головой и направил Сат Аша к загону. Убитого лемута он зароет позже, а сейчас надо торопиться к лорсам.

Его подопечные бушевали в бревенчатой загородке. Огромные звери никак не могли успокоиться после нашествия лемутов, их рев сотрясал окрестный лес. Сат Аш вновь рванулся со всех ног, чуя неладное; у Даниэля заныло в груди. Затем он расслышал голос Сильвера. Пес взлаивал и подвывал — то горестно, то злобно, словно рассказывал лесу о постигшей его беде.

Серый Ветер примчался к загону и замер, храпя и вздрагивая. Загон являлся очень простым сооружением: часть леса была отгорожена двумя рядами бревен, которые Даниэль прибил, к стволам так, чтобы лорсята не подлезли под нижние, а взрослые лорсы не перепрыгнули через верх. Затем полученное пространство он разгородил еще раз, и по обе стороны перегородки обитали две лорсиные семьи: два молодых самца, которые гордо держались поодаль друг от друга и никогда не подходили к внутренней границе, и шесть лорсих с телятами. Лорсихи были не прочь пообщаться с соседками и часто собирались у перегородки в одно маленькое стадо, которое мирно паслось и хрупало ветками, а лорсята в это время резвились, как всякие малыши. Самцы же были всегда настороже, вслушиваясь в звуки Тайга и принюхиваясь к его запахам. Уезжая в Атабаск, Даниэль обычно отправлял в загон и Сильвера: верный пес оказывался под защитой лорсиных рогов и копыт, и ни один волк не рискнул бы сунуться за изгородь, чтобы задрать собаку.