Читать «Слово шамана (= Змеи крови)» онлайн - страница 160

Ночью ударил мороз. Не очень сильный — к полудню солнце уничтожило все его следы. Но почти половина воинов так и остались спать на земле в той же позе, в какой застало их первое проявление близкой зимы.

Оставшимся воинам пришлось нарушить законы ислама и оставить своих товарищей так, как их застала смерть — для выживших началась гонка со временем. Они торопились вернуться в Азов до того, как в здешних степях начнется настоящая зима, про которую рассказывают, что даже птицы порой замерзают на лету, а вино застывает в кувшинах и его приходится вырезать ножом.

Ценности опять изменились — запасенные для похода продукты подошли к концу, а выпадающий по ночам снег вполне заменял необходимую людям воду. После трех голодных дней янычары зарезали половину лошадей и съели их, слегка подогрев мясо на поломанных и подожженных телегах. Спустя два дня — сожрали оставшихся.

Люди слабели, начинали кашлять, спотыкаться, отставать и с каждым переходом в корпусе оставалось все меньше и меньше воинов.

На двадцать пятый день после ухода от Астрахани янычары вышли к Дону, каким-то чудом миновав разбойничьи казацкие поселения, повернули вниз по реке и спустя еще два дня Касим-паша, пеший, грязный, голодный и смертельно усталый постучал в ворота османской крепости. Из доверенного ему семнадцатитысячного отряда он привел назад всего шесть с половиной тысяч людей.

* * *

— А-а-а, Константин Алексеевич, — радостно захохотал царь, отпихнул в сторону щупающего руку лекаря, поднялся с трона и пошел навстречу. — Ну, рассказывай!

— О чем?

— Про все, про все рассказывай, от начала и до конца, — он подошел ближе, взял Росина за плечи: — Опять ты в этой рясе потертой! Попросить, что ли, Иосифа Матвеевича новую тебе выдать? — Потом глянул ему через плечо и поинтересовался: — Этот, что ли, колдун?

— Этот, — оглянулся на саама Костя.

— Да отстань ты, надоел! Толку с тебя никакого, только мешаешься вечно рядом…

Росин резко, до боли в шее, повернул голову к государю, но понял, что слова относятся не к нему, а к немецкому лекарю. Тот и вправду попятился.

— Опять кости разболелись, — пожаловался Иван Васильевич. — Упроси самоеда, пусть еще своего зелья сварит.

— А сварил, московский царь, — обойдя боярского сына Толбузина и Костю, подступил к государю колдун и протянул деревянную овальную емкость. — Мало пей. Язык макни. Хватит. Ты хороший человек. Ты хороший царь. Тебе много не надо.

— Ну, спасибо тебе, ведун северный, — на диво добродушно улыбнулся царь, наклонившись за бутылочкой, потов выпрямился и расправил плечи: — Ну, Константин Алексеевич, чем пожаловать тебя ныне за службу верную?

— За какую службу? — поинтересовался Росин, опять оглянувшись. На этот раз на опричника.

— Донесли мне по весне, что вышел-таки султанский паша из Азова, несчитано янычар с собой ведя, десять галер по реке, да еще и татары к нему многими родами по пути присовокупились, — вернулся к трону Иван Васильевич. — А вот другая грамота, от воеводы астраханского. И пишет он…