Читать «Следы неизвестного» онлайн - страница 90

— Давайте его сюда.

Истекают десятые сутки, надо предъявлять обвинение. Утрам Сысоев, отпечатав постановление о привлечении Ошейникова и Яковлева в качестве обвиняемых, понес дело к Блокову. Тот полистал — ни одного вопроса не задал. Да и какие еще вопросы — улики что надо. Преступники сидят в следственном изоляторе, каются, сознаются… Не во всем, впрочем, сознаются. Оружие не найдено, деньги — частично… Много еще работы.

Ввели Яковлева. Сысоев внимательно пригляделся к нему. Нет, кажется, и сегодня ничего нового не скажет. По-прежнему подавлен — вон как плечи обвисли. Вот таким он был и на всех предыдущих допросах: «Да… Нет… Не помню… Не знаю…»

— Валерий, хоть ты и не по доброй воле ко мне пришел, а все же поздороваться бы не мешало… Садись вот сюда, к столу. Согласно закону, ты имеешь право сегодня ознакомиться с сущностью предъявляемого тебе обвинения. Вот, пожалуйста, читай.

Яковлев перестал теребить шапку, дрожащими пальцами взял бланк постановления и, наклонив оголенную стрижкой голову, принялся читать короткий текст. Через несколько секунд резко выпрямился:

— А почему статья не та?

— Как не та? Девяносто третья — прим.

— У меня же сто сорок пятая!

— При чем тут «Грабеж»? Э, нет. Вы с Ошейниковым совершили разбойное нападение на государственное учреждение, похитили государственное, а не личное имущество. А хищение государственных ценностей в особо крупных размерах предусматривается статьей девяносто третьей — прим.

— Мера… — Яковлев сглотнул слюну, — какая?

Сысоев открыл кодекс:

— Так… «Независимо от способа хищения… наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества, со ссылкой или без таковой, или смертной казнью с конфискацией…» Что с тобой, Валерий?

Яковлев побелел. Черный пушок над синюшными губами выделялся резко, будто на лице покойника. Глаза начали закатываться под мертвенные веки. Сысоев едва успел подхватить его тело, сползавшее со стула. Одной рукой поддерживая подследственного, другой дотянулся до графина, налил в ладонь воды и выплеснул ее в безжизненное лицо. Яковлев стал приходить в себя.

Полагалось немедленно начинать подробный допрос обвиняемого, но Сысоев взялся за телефон:

— Возьмите Яковлева в камеру… Пусть пока отдохнет.

— Тут вашего второго, Ошейникова, привезли, — сказал дежурный.

— Можно приводить.

Опасаясь еще одного обморока, следователь поставил графин поближе. Но Ошейников собой владел лучше, хотя испуг не мог, да и не пытался, скрыть:

— Неужели вышка может быть, Сергей Аверьянович?

— Это решит суд.

— Но я ведь все признал! Чистосердечно. И раскаиваюсь…

— А оружие? Ведь было оружие. Три свидетеля описывают настолько четко, что мы можем определить его вид — револьверы!

Ошейников замолчал. Потом, видно, решился:

— Только вы запишите — добровольно… Были игрушечные пистолеты. Детские. В «Буратино» брали. Потом мушки наклепали, стволы сделали больше, с ними и пошли…

Но подтвердить свои новые показания Ошейников не мог: вскоре после нападения на сберкассу он выбросил свой бутафорский пистолет, а где — не помнит. Чтобы проверить его, пришлось шаг за шагом пройти весь путь, которым скрывались преступники, метнувшиеся сначала на площадь Пяти Углов, потом по улице Самойловой к Дому междурейсового отдыха моряков и далее по улице Шмидта до поворота к порту, а там мимо забора теплоэлектроцентрали вдоль железной дороги — в спасительную темноту и путаницу деревянных домов Жилстроя…