Читать «Следы неизвестного» онлайн - страница 28

Добравшись до комнаты, которую он снял на несколько дней, бросился на постель. Рубашка противно приклеивалась к липкой спине. Духота. Пот заливал глаза. Он вытер лицо о подушку, ленясь сдернуть со спинки кровати полотенце. Рядом с подушкой открытым титульным листом белела книга. Джек Лондон. «Мартин Иден»… У того хватило воли. Иден уходил от жизни, которую он перерос. А тут — мозгляк, неудавшийся самоубийца, проворовавшийся штурманец… Да и весь этот побег — мелодрама. Побежал небось не в пустыню, не в затворники. В курортном городе, с отдельной комнатой и пляжем устроился…

Он вспомнил — и даже зубами скрипнул от стыда и досады — свое пьяное фанфаронство. «Через две минуты — любая подпись!». И подделывал — первую, вторую, десятую, двадцатую… Бирин наливал ему: «Молоток! Вырастешь — кувалдой будешь! Пей!» И он пил и снова клал ведомость на плафон: «Высший класс! Для любой экспертизы!» Отвалили ему тогда сотни полторы. Может, две. Опять был пьян. Утром вспомнил — понес деньги Бирину. Тот расхохотался ему в лицо: «Какие деньги? Ты, Игорь Александрович, что-то путаешь…». А потом рассвирепел: «Испугался, молокосос? Подписи подделывать — не боялся, а деньги получать — совесть заела? Иди собирай со всех — и дуй в ОБХСС. Только не забудь, сколько за тобой уже накопилось. А забудешь — подскажем. У нас учет точный!»

Потом он еще два раза подделывал подписи. Бирин и старпом Лемешко зловеще шутили: «Не трясись. Полгода система работает — и, как видишь, садиться не собираемся. А в крайнем случае, тюрьма — тоже русская земля».

В минуты пьяного покаяния — это случалось, впрочем, не так уж часто — тревожно задумывались о будущем и другие. Старпом Лемешко, человек, как убедился Игорь, недалекий и совершенно безвольно плясавший под биринскую дудку, заявлял свой протест только горькими слезами. Он размазывал их по лицу и с подвывом скулил: «Оставим мы сиротушек, наших деточек…» «Строительный бог» Рафаэль Абрамов со страхом говорил, что ему теперь уже не выпутаться из этой истории: о махинациях узнал его непосредственный начальник, старший прораб Васильев, и потребовал свою долю. И с каждым месяцем требует все больше…

Но Бирин бдительно следил за настроением своих компаньонов. Он грубо обрывал причитания Лемешко: «Распустил сопли, баба!» Потом, смягчаясь, убеждал, что для страха нет никаких оснований: «Или вы думаете — там, повыше, не понимают, что высокооплачиваемая категория работников не будет без этого торчать в ремонте на восьмидесяти процентах? Не мы первые, не мы последние… Там, где летят миллионы, тысячи обычно округляют. А в случае чего, мое слово в управлении не последнее. Тридцать семь лет тяну лямку не хуже других — заработал и дачу, и машину, и шлюпку, и прочие причиндалы. Отдых должен быть отдыхом. Не так-то просто со мной разделаться. Могу хоть сегодня рапорт — и на пенсию. Пусть поищут второго такого Бирина… Это на флоте понимают…».