Читать «След на лыжне» онлайн - страница 30

— Таки сам бросил? Дед говорил, что видел Анкудинова, как тот бросил свой костюм в сани?

— Нет. Не говорил.

— То-то и оно. Все со слов Шиляка. Это ему Анкудинов будто бы передал свой костюм и ему же сказал, что побежит на лыжах. Ни Ступин, ни Коряжин в глаза не видели Кешу.

— Кто же оставил лыжи в сугробе?

— Шиляк.

— Шиляк? Но... — Иван хотел напомнить Завозину, что в то время, когда Кеша будто бы шел по лыжне, Шиляк сидел в санях рядом с Васей Коряжиным. Не мог же он одновременно быть на лыжне — если это он оставил лыжи в сугробе — и ехать в кошевке. И Вася Коряжин и дед Ступин показали одно: дорогой не останавливались, никто из троих не выходил из саней,

— Ты хорошо смотрел следы в сугробе?

— Вроде...

— То-то, что вроде, — безобидно рассмеялся Завозин. — Если бы хорошо глядел, должен был увидеть — дважды прошли по одному следу. Либо двое прошли, либо...

Иван молчал. На ум ничего не приходило. Почему по следу прошли двое? Кто второй, откуда взялся?

— ...Либо дважды прошел один человек, — досказал Завозин. — Первый раз в запятки от дороги к лыжне, воткнул в сугроб лыжи и палки и вернулся назад по своему же следу. Не просто было разглядеть оба следа, — смилостивился Завозин. — По весне снег сыпучий. Опытный охотник может ничего не заподозрить. Простительно, — утешил он Ивана. — Но вот почему...

Он сделал паузу, давая Ивану возможность хоть сейчас, с запозданием, реабилитировать себя.

— Надо было выяснить, как Кешины лыжи попали в Петляево, — воскликнул Иван. — Ведь, если Шиляк и Кеша утром пришли туда из Усово, на день они у кого-то оставляли лыжи. Скорей всего у Парамона.

— Во-во!

— И, стало быть, лыжи Шиляка все еще находятся там.

— Во-во, — совсем уже благодушно заулыбался Завозин.

А у Ивана в голове начало запоздало раскручиваться: вопросы, какие ему полагалось выяснить, возникали один за другим: непременно следовало зайти к Потапихе — у нее в доме ночевал Кеша, и не могла она позавчера утром не слышать, как он собрался, встал на лыжи.

Зато следователь успел побывать у нее. Потапиха показала, что Кеша Анкудинов в ту ночь не ночевал дома. Ее это не обеспокоило: мало ли какие дела могли быть у жениха, запозднился у Ступиных, наконец. А утром, чуть свет, вернее, задолго еще до света к ней нагрянул Шиляк, сказал: Кеша послал его за лыжами — вдвоем спозаранку собрались в Петляево, чтобы успеть к электричке. Потапиха и разнесла по деревне новость — Шиляк и Кеша помирились.

Если бы вчера утром Иван завернул к ней, так он, пожалуй, о многом догадался. Наверняка заподозрил бы неладное.

Один заварник они опорожнили: Иван заварил вторично. Пока он доливал самовар, направлял его, Завозин, не дожидаясь расспросов, стал рассказывать, что он выведал от Шиляка. Тот ни в чем не запирался. Не нужно было хитрить, расставлять ловушки — Шиляк выложил все, как на духу.

Да, плохо сделал Кеша, что послушался Октябринку, пошел мириться с соперником. Возможно, думал: они опять подерутся, но у него будет оправдание перед невестой — он сделал попытку примирения. Только не таков был Шиляк, чтобы признать свое поражение да еще прийти на свадьбу — на торжество соперника. Когда под вечер к нему в избу с поллитровкой в кармане заявился Кеша, предложил распить мировую, Шиляка даже оторопь взяла. Ничего подобного он не ожидал. Первую вспышку ярости подавил, не показал виду. Вначале его намерение было сравнительно безобидным, хотел дождаться, когда Анкудинов разольет водку, предложит выпить, и тогда выплеснуть весь стакан в ненавистное лицо. Завязалась бы драка, может быть, жестокая, но вряд ли бы дошло до убийства.