Читать «Слава моего отца. Замок моей матери (сборник, )» онлайн - страница 72

Однако я очень скоро понял постыдную бесполезность отчаяния: нужно было что-то предпринять, нужно было действовать немедленно, как подобает мужчине. И прежде всего собраться с силами, потому что, несмотря на отменную твердость моих икр, я с беспокойством почувствовал, что устал.

У входа в одно из ущелий возвышался каменный дуб – из одного корня росло семь или восемь стволов, образующих круг, его темно-зеленые ветки торчали из гущи кустарников, где царапающий аржерас сплетался с кермесовым дубком. Эта колючая поросль казалась непролазной, но я окрестил свой нож «мачете» и принялся прорубать себе путь.

Четверть часа спустя после беспримерных усилий и тысячи обжигающих уколов я наконец прорвался через оборонительное кольцо и, обнаружив меж стволов просторную круглую площадку, поросшую бауко, уселся там с ободряющим сознанием полной безопасности: я скрыт от глаз и при этом могу легко вскарабкаться на один из стволов – неоценимое преимущество на случай появления раненого кабана.

Я улегся на мягкую траву, положив под голову скрещенные руки. В центре кроны каменного дуба открывался вид на большой круг неба, в самой середине которого парила какая-то хищная птица, не сводившая глаз с земли.

Мне подумалось, что этот гриф или кондор наблюдает за тем, как отец и дядя жарят на розмариновых углях отбивные, потому что солнце было уже в зените.

Отдохнув несколько минут, я открыл сумку и с большим аппетитом съел хлеб и шоколад. Но я ничего не взял попить, и горло у меня совсем пересохло.

Страшно захотелось съесть апельсин. Но команч должен предвидеть превратности судьбы, и я засунул апельсин обратно в сумку, потому что имел в своем распоряжении другой способ утоления жажды: из книг Гюстава Эмара мне было известно, что достаточно пососать камешек, чтобы испытать ощущение отрадной прохлады. Предусмотрительная природа в этом лишенном родников крае на камешки не поскупилась. Я выбрал совершенно круглый, гладкий камешек величиной с горошину и положил его под язык, как рекомендовалось в инструкциях.

Ущелье справа поднималось к небу; я увидел, что в пятистах метрах передо мной оно кончалось у самого края пологой осыпи, которая наверняка позволит мне выйти на какое-нибудь плато, откуда я смогу наконец обозреть окрестности, может быть, увидеть деревню или даже наш дом. Я сразу же воспрянул духом и бодрым шагом отправился в путь.

Новое ущелье также сплошь ощетинилось колючим кустарником, с той лишь разницей, что тут господствовали можжевельник и розмарин. Эти растения казались гораздо старше тех, которые я видел до сих пор; я успел полюбоваться деревцем можжевельника, таким широким и высоким, что оно напоминало маленькую готическую часовенку, и кустом розмарина намного выше меня. Мало жизни было в этой пустыне: довольно вяло пела свою песню одинокая сосновая цикада да неутомимо взялись преследовать меня три или четыре маленькие лазурно-голубые мухи, жужжа совсем как взрослые, допекающие своими наставлениями ребенка.