Читать «Слава моего отца. Замок моей матери (сборник, )» онлайн - страница 136

Полковника чуть не хватил апоплексический удар, на розыски образцового шутника были посланы жандармы.

Поскольку Тараскон город маленький и люди там охотно выкладывают все, что знают, Тринкета отыскали в тот же самый вечер на постоялом дворе «Три императора», где он выступил в роли четвертого: он тайком проживал там в комнате рыжеволосой местной служанки, которая снабжала его за счет заведения всем необходимым. Жандармы явились как раз в тот момент, когда он уплетал за обе щеки паштет из певчих дроздов. Образцовый солдат Тринкет Эдуар в наручниках был возвращен в казарму, где полковник посадил его на три недели на гауптвахту, кишевшую крысами. Вот пример того, что может случиться с теми, кого рекомендуешь без просьбы с их стороны.

Разумеется, мне было доподлинно известно, что Бога не существует, но все же я не был в том уверен на все сто. Уйма людей, причем весьма серьезных, посещают храм. Сам дядя часто общается со Вседержителем, а ведь дядя не сумасшедший.

В результате долгих размышлений на эту тему я пришел к выводу, правда не совсем разумному, что Господь, не существующий для нас, существует для других, точно так же как английский король существует для одних англичан.

Но в таком случае дядя повел себя довольно неосторожно, обратив внимание Господа на нас: ведь если тот станет разбираться, кто мы и что мы – а может быть, он как раз этим и занимается в данную минуту, – наверняка, он не на шутку разгневается, как тот полковник, и, вместо того чтобы ниспослать нам веру, возьмет да и обрушит на наши головы три или четыре удара грома, от которых обвалится наш дом. Однако, слыша за стеной мирный и доверчивый храп дяди Жюля, я успокоил себя мыслью, что почитаемый им Господь отнюдь не устроит ему подобной гадости и что, следовательно, я могу беззаботно заснуть, по меньшей мере в эту ночь, что я сразу и сделал.

Охота на другой день не задалась, поскольку отец и дядя отправились на нее без нас. Проснувшись к полудню, мы с Лили позавтракали традиционным супом «эго-булидо», то есть несколькими сваренными в воде головками чеснока, и довольно вяло провели вторую половину дня у огня, покуда маленький Поль, которого уберегла от наших излишеств врожденная гиперсомния, преспокойно догрызал последние засахаренные каштаны и подтрунивал над нами, называя нас головастиками-толстолобиками. Но следующая ночь поправила наше пошатнувшееся здоровье, и началась по-настоящему зимняя охота.

* * *

Эти восемь дней рождественских каникул прошли как во сне. Но все было иначе, не так, как летом: мы пребывали в полном смысле слова в другой стране.

Утром, в шесть часов, было еще темно. Я вставал, трясясь от холода, и спускался вниз, где разжигал огонь из сухих дров, затем варил кофе, самолично смолотый накануне для того, чтобы утром не будить маму. Отец в это время брился. Через какое-то время слышался скрип велосипеда дяди Жюля, точного, словно пригородный поезд: нос у него был красный, как земляника, усы увешаны крохотными льдинками, он энергично, как очень довольный человек, потирал руки.