Читать «Скрытая перспектива» онлайн - страница 77

От сорока восьми швов на голове Папы не осталось почти ни следа. Свою неприличную бороду он сбрил. Меня Папа встретил весьма деловито. Он был принят в 4-ю дивизию в качестве почетного члена. Его уважали не только как писателя, но и как знатока военного дела, причем очень мужественного. У него в дивизионе даже была своя маленькая армия. Генерал Бартон выделил ему в качестве офицера пресс-службы лейтенанта Стивенсона, бывшего помощника Тедди Рузвельта. Кроме того, у него был свой повар, свой водитель, свой фотограф (им был экс-чемпион по мотоспорту) и спецпаек шотландского виски.

Формально это были сотрудники пресс-службы, но под влиянием Папы они превратились в банду кровожадных индейцев. Хемингуэй как военный корреспондент не имел права носить оружие, но его опергруппа была вооружена до зубов стволами всех мыслимых видов как американского, так и немецкого производства. Его персональные войска имели даже свой транспорт. В число их трофеев входил не только мерседес, но и мотоцикл с коляской.

Папа сказал, что в нескольких милях от нас идет интересный бой, и нам надо там побывать. Мы положили в коляску мотоцикла немного виски, несколько автоматов, связку ручных гранат и двинулись в направлении боевых действий.

8-й полк 4-й дивизии должен был освободить один маленький городок, и Папа был в курсе всех подробностей. Атака уже началась, час назад, слева от этого поселка. Хемингуэй был уверен, что мы без проблем срежем путь, въехав в него справа.

Он показал по карте, как это просто сделать, но мне совершенно не нравилось его предложение. Папа посмотрел на меня с отвращением и сказал, что раз так, то я могу остаться. Пришлось ехать с ним, но я дал понять, что делаю это против воли. Я объяснил, что венгерская стратегия состоит в том, чтобы идти под прикрытием многочисленных солдат и никогда не срезать в одиночку путь по «ничьей земле».

Мы выехали на дорогу, ведущую к поселку. Папа, его рыжеволосый шофер и фотограф ехали на мотоцикле впереди, а лейтенант Стиви и я следовали за ними ярдах в пяти. Мы двигались крайне осторожно, часто сверяясь с картой. Наконец добрались до последнего крутого поворота, за которым уже был въезд в поселок. Стрельбы слышно не было, и мне стало совсем не по себе. Папа, шутя, щелкал и подначивал меня, и от этого желания ехать дальше становилось еще меньше. Он доехал до поворота, и тут что-то как щелкнет! Мощная бомба взорвалась в десяти ярдах от него. Папа взлетел на воздух и рухнул в канаву. Рыжий вместе с фотографом выпрыгнули из мотоцикла и побежали назад. Мы вчетвером были хорошо защищены изгибом дороги, чего нельзя было сказать о Папе. Канава оказалась неглубокой, и его спина торчала из нее по меньшей мере на дюйм. Прямо над его головой пролетали и ударялись в грязь трассирующие пули, безостановочно ухал легкий немецкий танк, стоявший на краю поселка. Два часа мы торчали на этом повороте, пока у немцев не появилась более важная мишень в виде запоздавшего 8-го полка.

Папа вскочил и побежал к нам. Он был в ярости. Не столько из-за немцев, сколько из-за того, что я в критический момент бездействовал, чтобы заполучить шанс первым сделать снимки бездыханного тела знаменитого писателя.