Читать «Скопление неприятностей» онлайн

Вадим Панов

Скопление неприятностей

⁂

Пролог,

действие которого разворачивается более чем за год до описываемых событий

Идея.

Нет на свете ничего сильнее.

Ни меч, ни копье, ни штык, ни пуля, ни пушки, ни шестиствольные пулеметы, способные прорубить просеку в тропическом лесу, ни алхимические бомбы, ни ядовитые газы, ни огнеметы – ничто не сравнится с Идеей. Открыто или исподволь, она проникает не в тело, но в душу, не убивая врага, а превращая его в верного союзника или послушного раба. Она может опереться на оружие, но презирает его, как презирает палача хладнокровный, безжалостный убийца. Идея выше, ведь она есть Слово, а Слово всегда сокрушает Железо, потому что меч обращается в прах, а Слово не знает времени.

Идея ведет человека и целые народы, объединяет вчерашних врагов, приводит к грандиозным победам или сокрушительным поражениям. Идеи подталкивают цивилизацию добром или злостью, восхищают или пугают, но всегда направляют, не позволяя человечеству закостенеть. Людьми движут идеи, а не жажда наживы, которая всего лишь инструмент.

И Огнедел был человеком идеи.

Он знал, чего хочет, и шел к своей мечте так, что становилось страшно.

Он считал существующий порядок неправильным и ломал его всеми доступными способами. Безжалостно убивал во имя светлого будущего, сжигал дома, заводы и людей. Тех людей, без которых, по его твердому убеждению, мир становился лучше: адигенов, политиков и капиталистов.

Его идея была дикой, методы – людоедскими, но многие считали его героем. А некоторые – что смогут заставить самого страшного террориста Герметикона служить себе, что им по силам запрыгнуть на тигра и удержаться. Эти люди помогали Огнеделу творить ужасы – в собственных интересах, – но финал всегда получался не таким, на какой они рассчитывали. Они всегда оставались в проигрыше, не удержавшись на лютом звере. Но однажды не повезло и самому Огнеделу: он «славно погулял» на Кардонии, убил всех, кого приказали, поджег планету, ввергнув ее в пожар гражданской войны, но заполучил смертельного врага – лингийского аристократа Помпилио дер Даген Тура, и на этом страшная карьера знаменитого террориста Герметикона завершилась. Он был еще жив, но с ним боялись иметь дело, поскольку охотники Помпилио беспощадно карали тех, кто хоть чем-то помог приговоренному преступнику. От него отвернулись. Его избегали. Все хотели его продать.

Но Герметикон огромен, и нашлись люди, решившие, что знаменитый, хоть и беглый Огнедел еще способен принести пользу. Терданы укрыли террориста от мстительных адигенов, спрятали в надежнейшем месте и стали ждать, когда закончится охота. На их беду Огнедел дураком не был и прекрасно понимал, что, когда терданы убедятся, что охота не прекращается – а зная Помпилио, можно было не сомневаться в том, что она не прекратится, – они его убьют.

Огнедел это понимал и потому затеял собственную игру, поражая охранников единственным доступным ему оружием – словом. Но поражая с неимоверной точностью.

– Мир несправедлив, – прошептал он, глядя в горящие глаза Фелди. И его собственные глаза горели таким же фанатичным огнем. – Наш прекрасный мир проклят, отдан на разграбление адигенам и богачам, которые владеют им без всякого права. Они захватили Герметикон силой и жестокостью, наполнили жадностью и подлостью, и передают своим детям так, словно огромная Вселенная – жалкая шлюха, вынужденная удовлетворять их прихоти. Они решают нашу судьбу и получают все самое лучшее.