Читать «Сколько стоит корона» онлайн - страница 4

В своих покоях Дойл первым делом скинул сапоги, сбросил проклятый колет, словно нарочно сшитый так, чтобы причинять ему как можно больше мучений, отстегнул меч и наконец вздохнул, падая на широкую пышную постель.

Мать-природа и Всевышний, создавая двух братьев -- королевских отпрысков, -- пошутили изрядно. Старшему достались стать, красота, а также добродушие и добронравие, скорее подходящие монаху, нежели государственному мужу. Младший же получил уродство, несоразмерной длины ноги, горб, сводивший левую руку вечной судорогой, а к ним -- язвительность, хитрость и излишнюю подозрительность.

Было время, когда Дойл лелеял мечту о короне, ненавидел своего брата, желал ему тысячу смертей, даже задумал неплохой способ получить желаемое -- но теперь все осталось в прошлом. Эйрих носил корону с такой гордостью и с таким изяществом, словно родился с ней на голове. Народ благословлял его и готов был целовать землю, которой коснулась ступня монарха. А Дойл охранял королевский покой.

Пока шла война, Дойл чувствовал себя живым, как никогда. Каждый миг его жизни был ценен и важен. Он с одинаковой ловкостью шел в атаку, удерживая повод коня увечной рукой и разя врагов здоровой, и под покровом ночи отсыпал золото предателям из вражеской армии, покупая победу желтой, а не алой кровью.

В мирное же время ему словно не было места. Разряженные в пух и прах лорды из королевской свиты сторонились хромого, сгорбленного, но всесильного принца, боясь одинаково и его гнева, и его благоволения. Их дочери готовы были упасть в обморок от одного его вида. Их сыновья меж собой шептались о том, как он продал свою душу злым силам.

Скрипнула дверь, и в покои проскользнул Джил -- жалкая замена нормальному слуге, криворукий, но преданный, как спасенный щенок. Впрочем, он и был таким щенком и Дойлу был обязан всем, не только своей жалкой шкуркой, но и счастьем семьи, честью сестры и сохранностью дома. Так что за Дойла он был готов на все, и уж конечно, его не удалось бы подкупить или запугать, чтобы он заколол во сне могущественного милорда. Дойл отнюдь не страдал манией преследования, но на его жизнь покушались с завидным постоянством, и потому преданного слугу он предпочитал расторопному.

Правда, раньше такой выбор делать было не нужно -- пока был жив старый Джерри. Он раздражал неимоверно, у него изо рта вечно несло прогорклым салом и гнилым луком, он шаркал ногами и настолько фальшиво насвистывал "Хромую кобылу Сэй", что временами Дойл готов был залить ему глотку горячим воском, лишь бы он заткнулся.

Но Джерри знал привычки господина, чувствовал его настроение и как-то одинаково легко усмирял гнев его души и страдания его тела. Бывало, начнет одевать его, как будто бы случайно придавит что-то на шее, поднажмет на вывернутую насмешницей-природой лопатку, и вечная боль утихнет. Как-то Дойл, будучи в хорошем настроении, заметил: