Читать «Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1» онлайн - страница 10

Но тут-то и загвоздка. А относимся ли мы к европейской цивилизации? И когда оторвались от нее, если оторвались? И что же мы делали с 1917 года? Да и что мы сделали – от Рюрика? Или впрямь был прав П. Чаадаев, посмевший сказать о «страшной пустоте» российской истории? Какую задачу выполняли мы, какую партию вели во «всечеловеческом оркестре»? И где ошибка: в 1917 году (в октябре или в марте?), или в 1881-м, или в 1700-м, – или изначально? И – ошибка ли? А может, мы все же выполнили необходимую миссию, выполнили страшно и странно, но кому-то же должна быть поручена в этом мире, живущем насилием, необходимая негативная роль для мирового баланса, освобождающая другую часть мира для работы, условно, позитивной? «Не нам ли суждено изжить / Последние пути Европы, / Чтобы собой предотвратить / Ее погибельные тропы?» (М. А. Волошин, 1919 г.). И в происшедшем – что от «судьбы», от «законов истории» (или «от Бога»), а что на нашей ответственности перед Совестью (т. е. опять же перед Богом – но в нас)? И как соотносятся «Бог мирового закона», «Бог в истории» и «Бог совести»? Может ли исполнение «закона истории» освободить от ответственности перед Совестью?

Вопрос об ответственности за совершившееся в России в XVIII–XX веках – имперских властей, их палаческих органов, ряда партий, да и ряда обладавших высокоразвитым самосознанием сословий – уже поставлен. Но не ответственны ли мы все (все вместе и каждый в отдельности, и не только «советские» поколения) за осквернение живой души и тела природы на вверенном нам судьбой «пространстве», не ответственны ли мы за искажение и забвение бытия предков: и их земной истории, и их посмертной жизни в нас и вне нас, за нарушение существовавших ранее связей с инобытием, за разрушение наших духовных и этнических полей сознания?

Быть может, нам следует еще раз, но теперь – со всем смирением, попытаться охватить взглядом, насколько возможно, весь смысл «страшного величия» России в прошлом и приготовить себя к обретению духовных и материальных путей реализации Россией того, что Н. А. Бердяев называл «замыслом Божиим о России»? Новое миросознание – всегда чудо, т. е. нечто сверхприродное и непредысчисляемое, к нему можно только готовить себя и молиться о нем, его нельзя искусственно придумывать или конструировать, оно явится неизвестно когда, явится, как свет или огонь, или вырастет, как дерево.

Неким залогом вероятности грядущего обретения Россией новых духовных путей являются эсхатологизм (тяготение к самым глубинным, «последним» вопросам о сути бытия, к концу истории человечества и переходу в новое духовно-материальное измерение) и космизм (устремленность за пределы земли и известных законов природы) у русских мыслителей второй половины XIX – первой половины XX века. Эта устремленность России «за все пределы», выраженная в творчестве гениальных ее детей, до сих пор не воплощена в деяния, достойные их идей и прозрений, вернее, она реализована, но с другого конца: «конец истории» если и был достигнут, то не преображением личности и общества, а низвержением того и другого, а космизм реализован лишь технически, с игнорированием всей философии русского космизма. Не будет ли дано России в наступающую эпоху больших перемен реализовать свои эсхатологические и космические устремления на более высоких и тонких уровнях бытия?