Читать «Скальпель, пожалуйста!» онлайн - страница 67

— Благодаришь незабудками… — вспомнил я ироническое выражение, принятое у нас в клинике.

— Ты прав, мне надо было прийти с бутылкой и сказать: «Я, рыцарь Главки, опять поддался сантиментам…»

Впрочем, на этот раз, кажется, оба мы размякли. Он пригласил нас с Иткой к ним.

— Не бойся, ухаживать за ней я уже не стану!

— Не зарекайся!..

Мы обнялись, похлопали друг друга по плечу… У меня было хорошее и какое-то необычное чувство, что я потрудился на совесть.

В тот майский день, когда Митя пришел проститься и я обещал соперировать Узлика, в клинику привезли студентку Яну. Молодому адепту журналистики и этот случай мог быть интересен.

Сообщая мне о нем, главврач негодовал. Девушка потерпела аварию, когда вела легковую машину. Ей оказали помощь в районной больнице, но оттуда пожелали перевезти к нам. У нее будто бы перелом двух позвонков и парализованы ноги. К тому же она дочь какого-то крупного начальника. Ее отец, наверно, уже сюда едет.

— Вы будете смотреть ее, профессор?

Да, Румлу все это не нравилось. Одно время нас осаждали звонками: «Уделите такому-то больше внимания, это знакомый того-то и того-то!» Как можно у нас уделять кому-то больше, а кому-то меньше внимания? Как можно сделать что-то хуже или лучше при операции на мозге? Любой из нас вкладывает в свою работу все, на что способен. В хирургии иначе невозможно.

Я улыбнулся:

— Смотреть надо, поскольку папа видный деятель или поскольку у нее компрессия спинного мозга?

Румл усмехнулся со мной вместе:

— Нет, это уже действует на нервы. Пациентки еще нет, а каждый хочет сразу знать, сумеем ли мы сделать так, чтобы она ходила. И сделать это мы должны прежде всего из-за ее высокопоставленного папы.

Я пожал плечами:

— Удивляюсь, что вы еще реагируете на подобные вещи. Когда она будет на столе, позовите меня.

Я пришел перед самой операцией. Мне подали снимки позвоночного канала с контрастным веществом: перелом позвонка с вывихом и заклиниванием суставных отростков. Ноги парализованы частично, пока она ими еще двигает, но это становится все труднее. Видимо, сдавлен спинной мозг, и потому необходимо срочное вмешательство.

Я мою руки и вижу сквозь стекло операционную. Девушка положена ничком. Черные волосы связаны марлей на темени. Да, наркоз уже можно давать. Мы с доцентом Кртеком обговариваем ход операции. Сестра Зита сегодня работать не будет. Встречает нас в предоперационной. Мы стоим, подняв вымытые руки, а она завязывает нам тесемки на халатах. Кртек на секунду оборачивается к ней с какой-то многозначащей улыбкой. Зита сегодня не такая, как всегда: чуть зарумянилась, движения торопливы и робки.

Нет, ничего определенного я не заметил. Все промелькнуло на границе подсознания. Но почему это оставило какой-то странный, не совсем приятный след в моей душе? Если б тот взгляд и в самом деле что-то означал, разве не стал бы я приветствовать это от всего сердца? Или я предпочту, чтобы молчаливая преданность Зиты сопровождала меня до скончания века?