Читать «Сказки старого Вильнюса, 1 том» онлайн - страница 96

Макс Фрай

Пробудившись и без спросу прикончив остатки растворимого кофе, гости начали было прощаться, но некстати решили похмелиться на дорожку, обшарили карманы и послали за пивом безотказного Стасика. А он, растяпа, вопреки Ирминым надеждам, не удрал с общественной кассой, а, напротив, вернулся. И не с пивом, а с полной авоськой самого дешевого сухаря.

В два пополудни Ирма еще не была морально готова гнать всех на улицу бранью и пинками, но уже оценивала такое развитие событий как вполне вероятное и даже желательное.

Морщась, она отхлебнула из щербатого стакана кислое сухое вино, вызывающее не опьянение, а изжогу, молча убрала со своего колена чужую влажную руку, встала и отправилась на коммунальную кухню — поставить чайник, а заодно выяснить, насколько успели осложниться отношения с новыми соседями. Судя по тому, что на холодильнике Стоговых появилась цепь, увенчанная новеньким амбарным замком, Ирме предстояла серьезная дипломатическая работа. Или, что более вероятно, затяжная холодная война. «Нет, ну надо же, какие жлобы, — устало подумала Ирма. — Если мы молодые, веселые и бухаем третий день под Нину Хаген, значит, непременно выхлебаем ваш вчерашний суп. Ночью, под покровом тьмы».

Впрочем, она не могла поручиться, что все гости, включая полдюжины подозрительных незнакомцев, которых поди еще выясни, кто, когда и зачем привел, готовы столь же высокомерно пренебречь чужим супом. И от этого сердилась на соседей еще больше. Чувствовать себя виноватой Ирма не любила.

— Врубаешься, какие жлобы?

Ирма сперва удивилась — с чего это вдруг ее мысли стали озвучиваться мужским голосом, да еще и с раскатистым, грассирующим «р». Но потом, конечно, сообразила: мужской голос — черт бы с ним, но вряд ли мыслительный процесс протекает на таком большом расстоянии от головы. И обернулась.

Обладатель голоса был невелик ростом, зато отменно упитан. Округлое, как у плюшевого медвежонка, тело, упакованное в линялый растянутый свитер и новенькие фирменные джинсы, висевшие на нем мешком, венчала неожиданно красивая голова — мастерская лепка, благородный профиль, длинные миндалевидные глаза, нежный, почти девичий рот, искривленный сейчас в брезгливой усмешке. Копна черных спутанных волос явно принадлежала кому-то третьему — не плюшевому толстяку, не изнеженному патрицию, а разудалому бродяге цыганских кровей. «Тоже мне, красавчик», — подумала Ирма и надменно вздернула бровь.